Какие комплексы существуют у азербайджанцев? Прогрессивны или регрессивны азербайджанские ценности? И чем обусловлена неприязнь в обществе к беженцам и вынужденным переселенцам? Об этом и о многом другом автор этих строк поговорил с политическим психологом Самирой Гасымлы.
— Самира ханум, когда же в Азербайджане начнут считаться с мнением граждан?
— Тогда, когда каждый индивид будет считать себя гражданином и, соответственно, власть будет воспринимать его в этом качестве. Это когда, с одной стороны, индивид осознает свои гражданские права и требует уважения к себе, а с другой — власть чувствует на себе определенные обязательства перед индивидом, т.е. считается с его мнением. Власть осознает, что зависит от голоса гражданина и если исчерпает кредит доверия, то в следующих выборах гражданин может проголосовать в пользу ее оппонентов. Этот процесс происходит в форме циркулярной реакции. К сожалению, в нашей реальности такой круг взаимоотношений разрушен и, следовательно, потеряно чувство гражданского долга и ответственности. Наша трагедия в том, что, теряя это чувство, наши люди параллельно теряют чувство ответственности за судьбу страны.
При отсутствии демократии такие судьбоносные вопросы как, например, интеграция с Европой или Россией не обсуждаются с народом. Мое наблюдение дает мне основание утверждать, что если даже сегодня в стране провести референдум по поводу будущего страны основная часть населения не придет на голосование. Потому что масса, о которой идет речь вообще не в курсе того, что происходит в стране. Если в проведенных опросах больше 50% респондентов не знают дату государственной независимости, а остальные 28 мая называют “Гуртулуш байрамы”, чего от них еще можно ожидать? Еще одна проблема заключается в том, что в стране не проводятся профессиональные социологические опросы, поэтому активная и рационально рассуждающая часть общества не имеет четкого и ясного представления об остальной части нашего общества. Поэтому, когда мы делимся своими рассуждениями, мы с вами основываемся на наших субъективных наблюдениях.
— Есть ли стокгольмский синдром в отношении к России?
— У нас есть часть населения, у которой сознание и отношение к среде было сформировано еще в советское время. Для этих людей Россия до сих пор ассоциируется с Советским Союзом. Если обратим внимание на риторику этих людей, когда они говорят о прошлом, то заметим, как часто используются именно такие словосочетания, например, — “во время СССР”, “во время русских” и т.д. Теплые воспоминания о прошлом вызывают у них ностальгию по “старым, добрым временам”.
Мы никогда не должны упускать из виду тот факт, что значительная часть населения — это отчужденные граждане. Не информированность и неграмотность в обществе привело к тому, что индивид потерял социальность и стал беспечным гражданином. Жизнь наших людей ограничивается мелко бытовыми заботами.
Еще один важный аспект – это национальный характер. Для изучения национального характера существуют многосторонние научные подходы. Обычно суждение о национальном характере основывается на общих чертах характера среднестатистического представителя той или иной нации. Наверное, такие черты характера, как заботливость и милосердие давно уже исчезли из массового сознания и вместе с ними канули в Лету кровавые российские следы в недавней истории Азербайджана.
— С нами все понятно. Но, как думаете, считаются ли с мнением гражданина на Западе? Есть ли на Западе истинная демократия?
— Подобные высказывания придуманы для разных сказок о демократии. А на самом деле суть демократии очень интересна и реально раскрывается с помощью политического маркетинга. Основные принципы политического маркетинга заключаются в ответах на вопросы: что предлагается? Кому предлагается? Что хотят взамен? Предлагается политический товар (политик вместе с идеями) потребителю (избирателю). Политику нужен голос избирателя и власть взамен реализации потребностей избирателя. А избиратель взамен своего кредита доверия, т.е. до следующих выборов, ждет выполнения обещанного. И таким образом в демократии приходится считаться с мнением гражданина – субъекта политических процессов. Данные принципы работают там, где есть здоровая конкуренция. Для рынка (хоть политического, хоть коммерческого), который находится в монополии, эти принципы чужды.
— Азербайджанские ценности более прогрессивны или регрессивны, чем те, которые сейчас пытается проецировать на нас Запад?
— Данный вопрос – это объект культурологических исследований. Нужно подчеркнуть, что невозможен однозначный подход к вопросам, касающихся ценностей и проблем, наверняка сложно сказать являются ли они прогрессивными, или же регрессивными. История доказала, что в определенных случаях были негативные проявления прогрессивных ценностей. Сегодня мы являемся свидетелями дискуссий в Европе по поводу того, являются ли либеральные ценности или свобода человека абсолютными. Например, деградация ценности института семьи, или узаконивание однополых браков считаются последствием этих ценностей. И в таких странах как Азербайджан появляется страх перед такими “нежелательными европейскими тенденциями”. Поэтому очень трудно найти ту грань, которая определяет прогрессивность или регрессивность ценностей.
В западных ценностях свобода человека оценивается выше всего, и в семейных и в общественных отношениях эта ярко выражается. А у нас наоборот, свобода человека остается в тени других ценностей. Например, таких как честь семьи, авторитет “аксакала”, или отца, послушание к старшим. Не исключено, что в нашем обществе консервативные ценности, связанные с семьей, предотвращали образования устойчивых коллективных, общих ценностей. Свободный человек, в какой-то мере отдаляясь от дома, становится частью общественной жизни и становится активным создателем, участником общественной среды.
— Какие комплексы существуют у азербайджанцев?
— Наши люди живут определенными комплексами. И это тоже негативные последствия нашей психологии, которая была воспитана вышесказанными семейными ценностями. Качества покорности, рекрутируемые в любой среднестатистической азербайджанской семье, на первом этапе сужают в ребенке рамки его мышления, а на втором — рамки его действий. Именно такое воспитание не дает возможностей индивиду для самореализации и порождает определенные комплексы. В результате воспитывается “покорный слуга для правителя”. Кстати нужно подчеркнуть, что такое воспитание осуществляется, в том числе и под воздействием религиозных традиций. Религиозные традиции в свою очередь пропагандируют покорность, подчинение и толерантность. Это все неплохо, но не в нашем случае! Именно такой подход к вещам мы сегодня наблюдаем в “гражданской” позиции обычного азербайджанца.
— Кстати, на фоне вечных дискуссий о том, существует ли нация бакинцев, очевидно, как в столице многие недолюбливают беженцев и вынужденных переселенцев. Чем это обусловлено?
— Я бы не сказала, что существует какая-та неприязнь к беженцам или вынужденным переселенцам. Те явления, о которых вы говорите, конечно же, существуют давно. Я не знаю точную историю возникновения пропасти между городским и деревенским населением, но много лет назад эта дифференциация ярко выражалась во всех сферах нашей жизни. Если вспомним советские фильмы, то мы увидим, как часто затрагивалась эта тематика. Городское население – бакинцы всегда считали себя элитой, привилегированной частью общества. А вот когда начали заселять беженцев в столице, тогда не только внешний облик города стал меняться, но и жизнь городских тоже изменилась. Я хорошо помню слова одного юноши из Армении, который поселился в соседском доме: “Вы сейчас высмеиваете беженцев, но через семь лет их невозможно будет отличить от городских”. С тех пор прошло 20 лет. Но до сих пор я помню его слова. Он оказался прав. Небольшая часть бакинцев разъехалась, какая-та часть осталась, а остальные “перевоспитались” в течение 20 лет.
Эмиль Мустафаев