Эммануэль Макрон в очередной раз решил сделать ставку на ксенофобию и «менталитет крестоносцев». Елисейский дворец продавил через парламент «антимиграционный закон», который существенно затрудняет легализацию во Франции «лиц нефранцузского происхождения». Казалось бы, после принятия законопроекта у месье Макрона есть все основания откупоривать шампанское. Но…
Для начала, «антимиграционный закон» уже представлял собой манёвр отчаяния. Макрон не просто играет на ксенофобии, пытаясь оттянуть голоса от Марин Ле Пен и ее «Нацонального фронта». В Елисейском дворце не могут не понимать, как влияют на симпатии и антипатии французских избирателей и нарастающие проблемы в экономике, и трудности в социальной сфере, и провалы во внешней политике. И это не считая заполонивших крупные города крыс, клопов и т.д. Да, за крыс и клопов президент как бы отвечать не должен, это дело муниципалитетов и местных властей, но если от крыс и клопов страдают практически все крупные города Франции, тут у хозяина Елисейского дворца мало шансов спрятаться, скажем, под юбкой Анн Идальго.
Более того, как признают эксперты, попытки играть на ультраправой риторике, привлекая голоса ксенофобов, имеют очень ограниченный «электоральный ресурс». Ксенофобы в любом случае скорее проголосуют за Марин Ле Пен. Такая игра на «менталитете крестоносцев» ни в коей мере не позволит «затушевать» провалы во внешней и внутренней политике и заставить французов забыть о насущных проблемах.
И самое главное, от Макрона в результате бегут его сторонники. В парламенте, как уже отметили эксперты, примерно четверть правительственной коалиции не голосовала за скандальный законопроект, который правозащитники справедливо назвали «самым регрессивным» за последние 40 лет. Более того, по последним данным, в отставку из-за несогласия с представленным законопроектом подал министр здравоохранения Франции Орельян Руссо. Свое категорическое несогласие выразил Ролан Лескюр— министр-делегат, отвечающий за состояние промышленности Франции.
Макроновская ксенофобия получила и экономическое прочтение: как оказалось, французской промышленности не обойтись без найма иностранцев с соответствующими навыками. Добавить от себя: иностранцы чаще всего не уступают в квалификации французам, но соглашаются на куда более жёсткие условия труда. И если этот сегмент рынка труда в результате реформ Макрона и его ксенофобии «растворится», французской промышленности придётся невесело. Особенно если учесть, что из-за соотношения «цена-качество» французские товары и так уступают в конкурентоспособности «азиатской сборке».
Понятны и причины беспокойства министра здравоохранения Франции. В местных больницах – об этом писали ещё в шестидесятые-семидесятые годы – большую часть младшего и среднего медицинского персонала составляют как раз «мигранты» и прочие «нефранцузы». Немало их и среди врачей. Опять-таки медработники «нефранцузского происхождения» соглашаются на такие условия труда, от которых «настоящие французы» тут же побегут в суд и профсоюз. И если « антимиграционный» закон Макрона вступит в действие, французскому здравоохранению придётся узнать, что такое «кадровый голод». Который коснётся и санитарок, и медсестер, и рядовых врачей.
И это лишь небольшой список всех последствий попытки Макрона «закрыть страну». Как оказалось, мигранты нужны Франции ничуть не меньше, чем легализация во Франции – самим мигрантам. И если зловредные «мигранты» могут вместо Франции направиться, скажем, в Испанию или Португалию, то у Франции, как ни парадоксально, выбора нет. Так что ксенофобия Макрона обходится стране слишком дорого. И голосами французских армян этого точно не замазать.
Нурани, обозреватель