В Сирии последние 10 дней продолжаются протесты против режима. Их участники возмущены ростом цен и требуют освобождения политзаключенных. Но главное требование, которое звучит повсюду — свержение режима Башара Асада. Демонстрации и забастовки охватили ряд регионов страны.
Протесты усиливаются. Первоначально они вспыхнули в регионе Свейда, населенном преимущественно друзами. Кроме того, выступления охватили Дараа — регион, где в 2011 году началась Саура — восстание против режима. Но затем они распространились в другие районы, включая столицу — Дамаск, Алеппо, а также Латакию.
Пожалуй, главной, и наиболее опасной для режима особенностью этих выступлений стало то, что протесты происходят в районах, в недавнем прошлом лояльных Асаду. Если Дараа все же был центром оппозиции с 2011 года, то Свейда считается районом, где проживало население, не поддержавшее восстание, предпочитавшее Асада сражавшимся против него повстанцам. Причина заключалась в том, что значительная часть антиасадовских отрядов контролировалась суннитскими исламистами. Эти группировки считали друзов враждебной сектой. В случае их победы друзам грозило бы изгнание или даже физическое уничтожение. Сегодня же Свейда стала центром протестов, наряду с Дараа.
Другой лоялистский регион — Латакия так же оказался охвачен выступлениями. Здесь проживает множество представителей близкой к шиитскому исламу секты алавитов, к которым принадлежит и семья Асада. Они так же были лояльны режиму долгое время по причинам, схожим с теми, что у друзов. Но и среди них постепенно растет недовольство.
Экономический коллапс
Чем вызвано происходящее? Подробное объяснение дала организация правозащитников — Сирийская сеть по правам человека. Это базирующаяся в Великобритании независимая мониторинговая группа, которая отслеживает потери и информирует различные агентства ООН. Представители ССПЧ указывают на то, что сегодня среднемесячная зарплата сирийского госслужащего не превышает 10 долларов США. В то же время нарушения прав человека сирийским режимом привели к перемещению миллионов сирийцев, убийству более 200 тысяч мирных жителей. Кроме того, на совести режима исчезновения и похищения примерно 132 тысяч сирийских граждан, смерти не менее 15 тысяч человек в результате пыток, а также другие преступления, такие как бомбардировки больниц и госпиталей, кражи и разграбления имущества и земель граждан.
Эти драконовские методы, указывают сирийские правозащитники, породили атмосферу страха и террора, которая естественным образом оттолкнула бы от себя любого человека. Так же политика режима разрушила любые возможности для притока иностранных инвестиций. Она не позволяет местным жителям вести нормальную жизнь и не позволяет местному бизнесу развиваться, поскольку он не может работать в такой атмосфере. Все эти кризисы сопровождаются системной коррупцией, которая пронизывает все уровни сирийского режима, а также усугубляющимся кризисом в ливанских и, в последнее время — в иракских банках.
Джошуа Лэндис, руководитель Центра ближневосточных исследований при Университете Оклахомы, отмечает, что сирийцы возмущены тем, что ситуация в стране не улучшилась в связи с уменьшением боевых действий в последние годы. В своем интервью изданию Аль-Монитор он заявил: «Люди в отчаянии, электричества нет, цены на продукты питания запредельно высоки, зарплаты низкие. То, что происходит в Сирии, можно назвать идеальным штормом. После окончания боевых действий все стало намного хуже, если это вообще можно так назвать. Люди ожидали, что ситуация улучшится, но их ожидания оказались обмануты».
Акции протеста начались после того, как поднялись цены на топливо. Это было вызвано отменой правительственных субсидий. В то же время курс сирийской валюты — лиры подскочил на черном рынке до 15 тысяч за доллар. Страна замерла в ужасе, ожидая стремительного скачка цен на все необходимое, что для большинства сирийцев может означать угрозу голода. Официальный представитель Всемирного банка ранее заявлял, что Ливан, Йемен и Сирия — самые неблагополучные в плане продовольственной безопасности страны Ближнего Востока.
Наркокартели у власти
Да, страна разрушена долгой гражданской войной, Сирию покинуло около трети населения. Еще около 7 миллионов живут в неподконтрольных Дамаску регионах на северо-западе и северо-востоке страны, причем первые контролируют силы оппозиции и турецкие войска, а вторые — курдские формирования и американские войска. Эти регионы все больше интегрируются в мощную турецкую экономику, и там имеет хождение турецкая валюта — лира. Асад установил свою власть лишь над 65% сирийской территории. Его режим находится под международными санкциями. Он потерял огромные деньги из-за экономического кризиса в соседнем Ливане, где многие сирийские олигархи и чиновники хранили деньги. И все же, сказанное не объясняет, почему сирийская экономика не восстанавливается.
Ситуация осложняется тем, что централизованного государства как такового в Сирии Асада давно нет. То, что есть — это совокупность группировок лоялистов. Речь идет о различных вооруженных формированиях, от Местных сил обороны (МСО) до различных подразделений разведки и контрразведки. Наиболее мощной и влиятельной среди них является т.н. Четвертая дивизия, которой управляет младший брат Башара Асада, Махер. Численность этого формирования насчитывает около 8-10 тыс человек.
«Четверка» и другие соединения отжимают у населения прибыльные бизнесы и недвижимость, либо заставляют платить дань. Они так же занимаются похищениями людей за выкуп. Государственные службы работают плохо и не могут обуздать эти силы, даже если бы хотели этого. Естественно, никакое экономическое развитие в таких условиях немыслимо и страна все глубже погружается в кризис.
С другой стороны, часть группировок освоила прибыльный бизнес — торговлю синтетическим наркотиком, каптагоном. По некоторым оценкам, Сирия экспортирует этот товар на 3 млрд долларов в год, поставляя отраву всему Ближнему Востоку. Таким образом, сирийский режим вполне может быть назван ассоциацией наркокартелей, хотя его деятельность этим не ограничивается.
Иранский фактор
Четвертая дивизия является одной из главных сил, обеспечивающих иранское проникновение в страну, а Махер Асад считается наиболее верным союзником Ирана. За спиной лоялистских военных режима стоят проиранские вооруженные шиитские ополчения, направленные в Сирию со всего региона, но, прежде всего, из Ливана и Ирака. Важную роль играет так же Бригада Фатимийюн, созданная из шиитов Афганистана. Без этих формирований, численность которых достигает нескольких десятков тысяч, режим Асада не смог бы выстоять в гражданской войне. Группировки ополченцев так же участвуют в различных бизнесах, связанных с режимом, и в криминальной деятельности.
За спиной всех этих сил стоит Иран, который руководит ополченцами, помогая им деньгами, оружием и предоставляя им профессиональных военных. Практически иранцы воспроизводят во всех странах одну и ту же модель, которая удивительно напоминает сам Иран, где ядром политической власти и экономического влияния является Корпус стражей исламской революции (КСИР), выросший из шиитских ополчений. Он давно подмял под себя большинство ведомств и подчинил компании, производящие около половины иранского ВВП.
Иранцы клонируют собственную систему везде, где могут. Они подрывают влияние централизованных структур бюрократии в соседних странах, заменяя их в значительной мере подконтрольными КСИР шиитскими ополченцами. Если требуется, Тегеран перебрасывает в ту или иную страну собственные подразделения или ополченцев из других регионов. Эта модель управления довольно эффективно насаждается в Ираке, Сирии и Ливане, формируя сферу влияния Ирана. Она также применяется внутри самого Ирана, когда КСИР использует иракские шиитские формирования и ливанскую Хезболлу для подавления внутренних протестов.
Но у иранской империи есть проблема. Данная модель абсолютно разрушительна для экономики. Производство не может расти в таких условиях. Рэкет, отжим бизнеса у предпринимателей, уклонение от налогов, похищения людей, наркоторговля и, конечно, международные санкции, вызванные противостоянием Ирана и его союзников с США, порождают экономический коллапс. Вот почему в Иране, Ираке, Ливане и Сирии большинство населения живет ниже черты бедности.
Парадокс состоит в том, что чем успешнее Иран насаждает свою модель управления, тем сильнее подрывается местная экономика. Тегеран умеет строить эффективные стратегии для достижения военно-политического господства, но начисто лишен способности улучшить экономику региона. Для активного, сохраняющего определенные коллективистские традиции, трудящегося населения Ближнего Востока это положение невыносимо. Шиитский полумесяц — контролируемая Тегераном сфера влияния, от границ Афганистана до Бейрута и Латакии, постепенно превращается в кипящий котел.
Волна протестов охватила всю иранскую сферу влияния осенью 2019 года. В выступлениях и бунтах в Иране, Ираке и Ливане приняли участие местные безработные, рабочие фабрик, мелкие предприниматели и студенты. Затем, после подавления этих выступлений, в Иране осенью 2022 года вспыхнуло восстание Махсы Амини («Женщина, жизнь, свобода!»).
Новые протесты в Сирии — часть того же большого движения. «От Тегерана до Бейрута — одна революция», — скандировали участники миллионного марша протеста в Ливане осенью 2019 года, в то время, когда в Иране боевики КСИР убили около 1000 протестующих бунтарей в течение одной недели. Иранское влияние удерживается насилием. Но вечно так продолжаться не может.
Михаил Шерешевский, политический аналитик, эксперт по Ближнему Востоку