Если исключить такие нюансы как эмоции и личная вовлеченность, и заинтересованность в современных процессах, происходящих в мире, можно с уверенностью сказать, что мы живем в очень интересное и яркое время, в том числе и в сфере международных отношений.
2022 год вообще начался крайне феерично: события в Казахстане, чуть не закончившиеся гражданской войной; переговоры по гарантиям безопасности между Россией и США, а также Россией и НАТО и последовавшая эскалация напряженности; нагнетание ситуации вокруг Украины; Пекинские олимпийские игры, изобилующие политическими перфомансами не меньше, чем спортивными; новые запуски ракет Северной Кореей. И ведь еще даже 2 месяцев не прошло с начала года.
Старший научный сотрудник Института комплексного анализа региональных проблем дальневосточного отделения Российской Академии Наук Евгений Гамерман рассказал Minval.az о том, что происходит в мире, в частности российско-китайских отношениях, а также о влиянии Пекина в регионе центральной Азии.
— Недавно состоялся визит президента России в Китай. Как можно оценить итоги данного визита?
— По замыслу российской дипломатии, это событие это должно было стать знаковым и демонстрационным для Запада (в условиях ужесточения конфронтации). В Москве очень хотели показать сопричастность Китая и чуть ли не союзнические отношения с Пекином, чтобы несколько охладить западные горячие головы. И в чем-то этот замысел удался, если внимательно изучить западные публикации по этому поводу в СМИ и соцсетях (активно начали писать о союзе Москвы и Пекина, сравнивать военные потенциалы стран НАТО и совместные возможности России и Китая). Однако все ли так однозначно?
Китай очень недвусмысленно дал понять, что несмотря на поддержку Москвы в отдельных международных вопросах, ни о каких союзнических отношениях речь не идет.
В целом, наша логика до сих пор зиждется на устаревшей дихотомии «свои — чужие», «враг — союзник». Однако это формула начала устаревать в годы Холодной войны, когда появилось Движение неприсоединения, а сейчас, вообще, мир в принципе перестал быть линейным и такое упрощение международной ситуации недопустимо. Современный Пекин выступает классическим образчиком так называемого политического реализма, при котором учитываются сугубо национальные интересы, и ни о каких «друзьях» или «врагах» речь не идет. У Китая на сегодня нет военного союза ни с одним из государств. И эта ситуация вряд ли изменится в ближайшее время.
По итогам встречи лидеров Китая и России было подписано совместное заявление о международной повестке. Причем заявление это не является обязывающим документом и фактически не имеет никакой юридической силы. Кроме того, обращает на себя внимание церемониал, который в восточной дипломатии играет чрезвычайно важную роль. Главу российского государства никто не встречал у трапа самолета, не то, чтобы бы глава КНР, а даже чиновники рангом пониже. Пекин сократил количество сопровождающих лиц с 30 до 6 человек, а первые лица государств не обменялись между собой рукопожатиями. Конечно, два последних пункта можно попытаться объяснить ограничениями, связанными с пандемией. Однако очень уж эти ограничения выглядели демонстративно и символично. Кроме того, на открытии Олимпиады Владимир Путин сидел в полном одиночестве. И если российские информагентства неоднократно демонстрировали президента России, китайское телевидение не показало его ни разу.
Встреча эта носила и экономический характер — были подписаны соглашения в сфере поставок углеводородов в Китай. Однако и это выглядит как попадание в зависимость от крупнейшего потребителя энергоресурсов (в условиях кризиса на европейском направлении). В целом это похоже на попытки Пекина послать Вашингтону негласные, символичные сигналы о готовности к нормализации отношений и прекращению торговой войны.
— Ряд западных экспертов сконцентрирован на противостоянии с Китаем. Какую позицию Россия выберет в этом противостоянии?
— То, что западные эксперты концентрируются именно на противостоянии с Китаем, выглядит вполне логично. Китай сегодня настолько силен экономически, что конфронтация с ним — дело очень серьезное как для США, так и для всей Европы. Я думаю, что Европа с удовольствием бы избежала данный конфликт и европейские политики будут стараться работать как раз в этом направлении.
В Вашингтоне же прекрасно понимают, что Пекин становится настолько сильным, что это уже представляет не просто потенциальную, а реальную угрозу для США, для их влияния, положения в мире. Поэтому Вашингтон будет всячески стараться ослабить Китай и втянуть в этот процесс всех своих союзников. Что касается России, то имея свои достаточно весомые претензии к странам Запада, она, скорее всего, в этом вопросе займет сторону Китая. Я бы сказал, что российская дипломатия все еще живет в рамках той дихотомии, о которой я говорил прежде и воспринимает Китай как своего союзника. Поэтому поддержка Пекину со стороны Москвы обеспечена. Вопрос только в том, насколько она Китаю нужна?
— Ряд экспертов считает, что Россия и в вопросе Украины на одной волне с Китаем и, что именно Поднебесная подталкивает Москву на это противостояние. Верно ли данное предположение?
— В этом сверхактуальном на сегодня вопросе возможной войны в украинском направлении все очень тонко. Если честно, вся ситуация изначально напоминает легкий фарс всех заинтересованных сторон, а также ту самую информационную войну, о которой мы все так любим говорить в последнее время. Я считаю, что в реальность войны из серьезных экспертов и политиков, мало кто верит. Однако при этом, уровень напряженности и фарса настолько высок, что ситуация может просто перейти из состояния «управляемого хаоса» в состояние неуправляемого с человеческими жертвами.
Многочисленные публикации в западных СМИ, в том числе и об уже якобы начавшемся конфликте, яростные истеричные выступления политиков с обеих сторон, демонстративный отъезд семей дипломатов западных стран из Украины (хотя для этого нет даже малейших причин) — говорит о том, что нагнетание напряженности в этом направлении выгодно большинству акторов данного процесса.
В случае начала конфликта Китай сохранит нейтральную позицию и не будет поддерживать Москву. Хотя бы потому, что Киев также является партнером Китая и у Пекина много экономических интересов в Украине. Однако, вполне возможно, что Пекин некоторым образом способствует активной фазе напряженности, раздавая определенные авансы. Тем более, что в случае начала военных действий Китай будет чуть ли не единственной страной, которая от этого получит как экономические, так и политические дивиденды (ослабив и страны Запада, и Россию, получив многомиллиардную прибыль на кредитах и поставках, возможно, выступив в качестве посредника и миротворца на мирных переговорах).
— Кстати, в конце февраля состоится визит лидера Китая в Казахстан. Как Китай, на Ваш взгляд, ореагировал на события в Казахстане и ввод войск ОДКБ в эту страну?
— На события в Казахстане Пекин реагировал очень спокойно и сдержанно, считая это внутренним делом Нур-Султана и не предпринимая никаких активных шагов в данном направлении. Ввод войск ОДКБ тоже особо не взволновал официальный Пекин. Дело в том, что Китай уже настолько прочно обосновался в экономике Казахстана, что эту ситуацию уже фактически ничем не изменить. Ни смена власти, ни революция, ни войска ОДКБ не смогут это сделать.
Можно сколько угодно говорить об успешных действиях России во время событий в Казахстане, об усилении ее влияния. Однако экономическое влияние Пекина было и остается подавляющим. Визит лидера Китая — это демонстрация силы, стремление показать всем сохранение статуса-кво. Ситуация в центральной Азии на сегодня такова, что Китаю не нужны войска для того, чтобы доказать свое влияние и значимость.
— В условиях экономического доминирования Китая в регионе ЦА какие у него интересы на Южном Кавказе? Пекин всегда поддерживал территориальную целостность Азербайджана. Насколько возрастет заинтересованность Китая к региону в условиях открытия Зангезурского коридора?
— Для Китая Южный Кавказ является очень важным стратегическим направлением. Особенно это касается двух стран — Грузии и Азербайджана. В рамках реализации масштабного мегапроекта «Инициатива пояса и пути», который на самом деле является не просто экономическим блокбастером, но и параллельной попыткой переформирования мира в мир Pax Sinica (мир по-китайски), для Пекина очень важен экономический и транспортный коридор «Центральная Азия — Западная Азия — Европа». Реализация данного направления позволит Китаю ускорить и удешевить процесс доставки товаров в Европу, а также уменьшить издержки по доставке в Поднебесную энергоносителей. Это позволит диверсифицировать поставки, уменьшить влияние России в этом вопросе. Именно поэтому для Пекина Азербайджан становится ключевым игроком в регионе, вкладываются деньги в: развитие инфраструктурных объектов (порт Баку), развитие экономических связей и сопутствующих производств, нефтяной сектор.
Официальный Пекин поддерживал и будет поддерживать Баку в вопросе территориальной целостности в силу того, что подобные вопросы и проблемы есть у самого Китая (в первую очередь о. Тайвань), а также в силу значимости Азербайджана на данном направлении как экономического и политического партнера. Открытие Зангезурского коридора однозначно приведет к увеличению объема инвестиций и количества реализуемых проектов.
Беседовал Ниджат Гаджиев