Азербайджан отметил первую годовщину своей славной Победы в Карабахе. Отгремел в небе над Баку и Шушой праздничный фейерверк, по улицам прошел торжественный марш военнослужащих — с флагом, с конным строем пограничников…
А рядом шли они — «гази» первой фазы боевых действий, те, кто взялся за оружие в конце восьмидесятых — начале девяностых.
Боевые действия первой половины девяностых — одна из самых тяжелых, трагичных и противоречивых страниц в истории Азербайджана. И речь идет о слишком важных и слишком чувствительных для нас всех темах — о героизме и трусости, о готовности отдать жизнь и боязни, пардон, потерять кресло. А еще — о цене не принятых вовремя решений.
Возможно, сегодня многим не хочется вспоминать трагизм и горечь тех лет. Но вот забывать о них мы не вправе. Хотя бы потому, что девяностые — это еще и опыт. Тяжёлый и трагичный. И остро необходимый для понимания, где мы, простите за жесткость формулировок, сделали неверный шаг. А еще без этого горького опыта не получится по достоинству оценить нашу «Дорогу Победы» — весь тот путь, который мы прошли от горечи девяностых до флага над Шушой и капитуляции Армении.
Конечно, у трагичных для нас итогов боевых действий начала девяностых много слагаемых. На стороне Армении открыто воевали регулярные военные части российской армии. Да и создавать собственные вооруженные отряды армянские националисты начали еще при существовавшем СССР — с молчаливого попустительства Кремля. Даже международные террористы начали перебираться в Армению еще в конце восьмидесятых.
Но не на последнем месте по важности —еще одно обстоятельство.
Здесь, пожалуй, нужно вернуться не на год, а на 30 лет назад. Решение о воссоздании вооруженных сил Азербайджана было принято уже в октябре 1991 года. Но, несмотря на это, президент и верховный главнокомандующий тех лет Аяз Муталибов в реальности создавать армию не торопился. Вместо этого шла работа по созданию президентской гвардии. Предназначенной в лучшем случае для парадов и церемоний, в худшем — для решения внутриполитических проблем. Можно, конечно, предположить, почему тогдашняя верхушка избрала именно такую, с позволения сказать, «стратегию». В октябре 1991 года еще существовал СССР, затем, уже после переговоров в Беловежской пуще, Кремль усиленно продвигал идею «единых вооруженных сил СНГ». А тогдашнее руководство, пришедшее, а точнее, приведённое к власти 25 января 1990 года, панически боялось сделать хоть что-то, что не понравится Москве. И в результате решение о создании армии просто оставалось по сути на бумаге.
А агрессия Армении тем временем продолжалась. И вот давать ей отпор приходилось силами, как сказали бы сейчас, гражданского сообщества.
Теперь уже нет сомнений: о том героизме, патриотизме и самоотверженности, которую народ Азербайджана проявил в девяностые, надо слагать легенды. За оружие брались крестьяне и сотрудники городских НИИ, педагоги и журналисты, тренеры и инженеры. На фронт уходили не только боеспособные мужчины — на войну сбегали подростки, причем и мальчики, и девочки. Именами героев той войны названы школы и улицы, и это лишь малая часть того, что мы можем и должны сделать ради их памяти. Героизма и самоотверженности в девяностые было предостаточно. А вот государственной оборонной политики попросту не было.
А вот тут есть тонкости. Есть задачи, которые могут решать «полевые командиры». И есть задачи, которые должно решать уже государство. И это не только закупить действительно «серьезное» оружие, а прежде всего выстроить чёткую командную вертикаль и единоначалие, не допускать «самодеятельности» и «свадьбы в Малиновке», от которой до втягивания «человека с ружьем» в политику и настоящей гражданской войны— даже не шаг, а полшага…
И вот этой работы тогдашние власти попросту не вели.
Фронт держала не армия, а самооборона, добровольческие батальоны без единого командования и четкой координации действий. А их командиры, при всем своем героизме и самоотверженности, далеко не всегда имели представление о «действиях мотострелкового взвода в обороне и наступлении», тактико-технических характеристиках оружия, не очень представляли себе, как далеко можно «отрываться» во время наступления от основного фронта и как сделать, чтобы тебя не обошли с флангов и не замкнули в кольцо…Осваивать все это приходилось уже на реальной войне. Ценой крови, жертв и поражений. Успешно противостоять воюющим от имени Армении российским военным частям у азербайджанских добровольцев просто не было шансов.
Бойцы и командиры девяностых стояли до конца. Они сделали куда больше, чем могли даже теоретически. Но это не снимает даже маленькой доли ответственности с тех, кто в те же девяностые думал о двубортных костюмах и галстуках, но не о противостоянии армянской агрессии.
И остается только удивляться, что они, герои девяностых, у которых за спиной не было настоящей государственной военной политики, сорвали планы Еревана и Москвы. Что агрессорам не удалось выйти к Куре, как планировалось уже тогда. Что азербайджанская государственность, едва возродившись, не была вновь уничтожена. Что уже потом мы смогли пройти свою дорогу к победе, к флагу над Шушинской крепостью и к изучению военной тактики Азербайджана в ведущих военных академиях мира. К пониманию, что Азербайджан оказался первой страной постсоветского пространства, кто решил свой конфликт военным путём.
На нашу дорогу к победе, которую мы прошли под руководством своего Верховного Главнокомандующего, президента Ильхама Алиева, ушли не только 44 дня войны. Азербайджан под руководством своего президента выстроил дееспособную государственность, блестяще реализовал свою нефтяную стратегию, создал армию, в которую вложил действительно миллиарды — на подготовку офицерских кадров, на покупку современного оружия и его «обкатку» на учениях, на создание в армии достойных условий для солдат, где продумано все, от коек в казарме до способа открыть сгущенку и «пайковые» консервы…Обкатал на учениях сценарии будущей военной операции. Уверенно, ломая сопротивление «армянского лобби» и тех, кто за ним стоял, заручился международной поддержкой. Выступления президента Азербайджана Ильхама Алиева на мюнхенских дебатах и Валдайском форуме, его жесткие, на грани фола, интервью позволяют представить себе, что происходило за закрытыми дверями переговоров. Где Азербайджан не отступил, не сломался, не согласился и, пардон, не «купился» на обещание симпатий мирового сообщества, не взяв на себя никаких обязательств ни по отказу от военного решения, ни по будущему статусу. Мы готовились к войне, понимая, что не имеем права на ошибку и на упущенный шанс. И год назад услышали в эфире от своего Верховного Главнокомандующего: «Nə oldu bəs status? Cəhənnəmə getdi status, gora getdi status. Gorbagor oldu status. Yoxdur status. Və olmayacaq». А Армения получила такой удар, что вынуждена была без боя ретироваться из Агдама, Лачина и Кельбаджар.
Сегодня, конечно, эксперты публикуют свои выкладки и объяснения, почему Армения проиграла, а Азербайджан победил. Отдают должное беспилотникам и РСЗО, артиллерии и горному спецназу. Констатируют, как изменился геополитический расклад, как укрепились позиции Азербайджана и союз Баку и Анкары. И вряд ли вспоминают, как год назад всеобщей модой были уверения, что «конфликт не имеет военного решения», что «надо договариваться» и «принимать во внимание итоги голосования пулями». И этот контраст — тоже информация к размышлению, какую по масштабам и сложности задачу решила наша страна под руководством своего президента и Верховного главнокомандующего.
И как много, если честно, зависит в вопросах войны и мира от главы государства. От того, кто принимает окончательное решение и определяет, смирится ли страна с «голосованием пулями» или нарисует на карте свои стрелы и вновь прочертит признанные границы.
И от того, хватит ли у президента в «час Х» решимости на удар «Железного кулака».
Нурани