На границе Таджикистана и Кыргызстана по-прежнему неспокойно. Еще недавно казалось, что худшее уже позади, Бишкек и Душанбе договорились о прекращении огня и отводят войска. Президент Кыргызстана Садыр Жапаров официально объявил, что обстановка стабилизировалось. Однако утром 30 апреля очевидцы вновь сообщают о выстрелах на границе, причем не только из легкого стрелкового оружия, но и минометов. А значит, нынешние цифры — более 20 погибших, более сотни раненых, тысячи эвакуированных — вполне возможно, еще не окончательные.
Уже известно, с чего начался конфликт. На границе Таджикистана и Кыргызстана, как раз там, где «полыхнуло», на реке Исфара расположен водозабор «Головное», построенный еще во времена СССР. Его используют обе стороны — и обе обвиняют друг друга в «нечестной игре». Накануне таджикские пограничники решили установить камеры видеонаблюдения на опорах ЛЭП, чтобы следить за водопользованием — и это сорвало ситуацию в штопор. Сначала жители приграничных сел забрасывали друг друга камнями, затем в дело вступили пограничники, потом подтянулась бронетехника…
Здесь можно, конечно, вспомнить предысторию и отметить, что «вялотекущие» споры о водопользовании продолжаются в этом регионе уже не первый год и даже не первое десятилетие. В Центральной Азии накоплен уникальный опыт использования и распределения воды, но в нынешних условиях он явно подводит. Эксперты, знакомые с ситуацией, напоминают: Центральная Азия — регион особый. Нынешние границы расположенных здесь государств не имеют ничего общего ни с начертаниями Бухарского эмирата или, например, Хивинского ханства, существовавших в этом регионе до его аннексии Россией и доживших, пусть и с сильно «усеченной» государственностью, ни с Кокандской автономией. В двадцатые годы уже в составе СССР здесь был дан старт процессу «национального размежевания», в результате чего и были нарисованы современные границы. В годы существования СССР были они, разумеется, условными, и инфраструктуру возводили, не особо задумываясь, где закончилась таджикская территория и началась киргизская. Но теперь, после распада СССР, вопросы принадлежности плотин ГЭС, водозаборов, дорог, пастбищ и полей звучат уже в другой интерпретации. Более того, рядом со злополучным водозабором проходит еще и дорога в таджикский анклав Ворух, и если Таджикистан попробует «пробить» туда надежный сухопутный коридор, то «анклавом» окажется один из районов Кыргызстана…
Но вся эта предыстория вряд ли объясняет головокружительную эскалацию конфликта, где менее чем за сутки ситуация от бросания камней дошла до стягивания бронетехники.
А вот тут уже, наверное, нужно изменить «масштаб картинки». И вспомнить, что обострение ситуации на границе Таджикистана и Кыргызстана совпало с началом вывода войск США из Афганистана. Как отметил в беседе с российской «Новой газетой» политолог Аркадий Дубнов, «Таджикистан сегодня становится важным в силу перспектив, связанных с выводом американских войск из Афганистана, и перспектив возможного возвращения американцев в Центрально-Азиатские граничащие с Афганистаном республики. В меньшей степени, чем раньше, но Таджикистан снова становится тыловой базой для американцев для работы по Афганистану. И поездка Шойгу и его договоренности с таджиками [о возможном объединении таджикских и российских ПВО] достаточно выразительно свидетельствуют о возросшем внимании и России к Таджикистану».
Но, вполне возможно, речь идет не только и не столько об американцах. Свои позиции в Афганистане укрепляет Турция, причем в тесной «связке» с Азербайджаном. У Кабула налаженное многостороннее партнерство и с Баку, и с Анкарой, Афганистан вместе с Туркменистаном и Азербайджаном участвуют в проекте «Лазуритового пути», который уже может быть сопряжен с азербайджанскими проектами «Шелкового пути» с выходом на Грузию и Турцию. Тем более заметные перспективы откроет здесь Зангезурский коридор. Наконец, несколько дней назад президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принимал в своей резиденции бывшего вице-президента Афганистана маршала Рашида Дустума, неформального лидера афганского тюркоязычного сообщества. А это и узбеки, и туркмены, и кызылбаши, и даже ваханские киргизы. Более того, у Турции налаженное партнерство с Пакистаном и крепнущие позиции в Центральной Азии, «ключом» от которой стал для Анкары Азербайджан. А к востоку от Каспийского моря четыре из пяти государств — Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан и Узбекистан — тюркоязычные. А вот таджикский язык очень близок к фарси. И вот на этом фоне показной нейтралитет России, готовность играть роль посредника и заявления в стиле «и Кыргызстан, и Таджикистан — наши союзники по ОДКБ» еще не означают, что у Москвы действительно нет своих геополитических планов и приоритетов. Не говоря о том, что в Центральной Азии вполне может быть разыгран и классический «карабахский сценарий» — в Узбекистане есть таджикская община, в Таджикистане — узбекская и киргизская…
И вот на этом фоне уже совершенно другое прочтение получает очередной пост небезызвестного Пегова на телеграмм-канале «WarGonzo»: «ручного блогера» Арама Габрелянова ну до ужаса напугало то, что «пока Кыргызстан и Таджикистан выясняли отношения на границе, семьям Бишкека раздали помощь от Турецкого агентства по сотрудничеству и координации (ТИКА) и посольства Турции», — добавив в собственном неповторимом стиле: «Если турок говорит о мире, значит будет война».
Так что в этом регионе, вполне возможно, действительно есть «заказ на войну». Или по крайней мере очередную попытку «щелкнуть по носу Турцию», «показать, кто в доме хозяин» и т.д.
И вот на этом фоне властям Таджикистана лучше держать в голове, чем эти планы закончились совсем недавно для Армении. С которой Россия тоже создавала совместные группировки сил ПВО.
Нурани, обозреватель