«Необходимо время, так как разминирование не такой уж и быстрый процесс. Нам с этим придется жить и считаться».
Такое мнение в беседе Minval.az высказал военный эксперт, полковник запаса Шаир Рамалданов, комментируя сообщение об очередном случае подрыва на противотанковой мине во время работ на освобожденных от армянской оккупации землях.
Как ранее сообщил Minval.az, накануне сотрудник Ходжалинского дорожного управления № 54 Алияр Оджагвердиев, выполняя на бульдозере работы по прокладке дороги на мосту, проходящем по территории освобожденных от оккупации сел Суговушан и Талыш Тертерского района, подорвался на противотанковой мине марки «LUİGONG -160». Мужчина получил телесные повреждения различной степени тяжести.
Эксперт напомнил о том, что глава государства уделяет большое внимание вопросу, касающемуся восстановления инфраструктуры освобожденных от армянской оккупации территорий. В том числе вопросам безопасности и процесса разминирования.
— Согласно распоряжению президента Ильхама Алиева созданы два инженерно-саперных батальона, которые примут участие в процессе разминирования освобожденных территорий. Закупается новейшая техника, одна из них производства Чехии. Правительство под руководством президента Ильхама Алиева, принимают для этого все необходимые меры, — подчеркнул Ш.Рамалданов.
При этом он отметил, что не стоит ожидать того, что армянская сторона в качестве жеста доброй воли передаст нам т.н. карту минных полей.
— Ждать от армян этого бесполезно. Мы до сих пор, за все эти годы, не видели даже, когда эти люди вовали, так сказать, по-джентльменски. Есть такое понятие. Проигрывать тоже нужно уметь. Карты минных полей должны быть, это подотчетный документ о расходе мин на определенной территории. К примеру, на складе получают мины. И данный формуляр является актом о том, что данные боеприпасы были израсходованы. Этот документ возвращают в войсковую часть. Эти формуляры являются документом строгой отчетности, к тому же хранятся под грифом «секретно». Если оценивать этот вопрос с джентльменской стороны, то проигравшая сторона в знак доброй воли должна была показать нам эти формуляры, чтобы процесс разминирования обошелся без жертв. Однако, все после заключения Трехстороннего соглашения о прекращении огня, все процессы, которые происходят, развиваются в зависимости от того, как будет вести себя противник, то есть армянская сторона. Поэтому здесь ничего удивительного нет, — добавил эксперт.
Механизмов давления на армянскую сторону в каких-либо международных нормах, где упоминается требование предоставления карты минных полей, к сожалению нет, есть только призывы, но юридически данный документ не оформлен. Поэтому до тех пор, пока не завершится процесс разминирования, говорить о безопасности на освобожденных территориях не приходится. Эти земли освобождены от оккупационных сил, а не от мин, которые скрыты в земле, и мины эти еще дадут знать о себе. В принципе, если взять историю войн за последнее столетие, так было везде. Порой, спустя десятилетия после завершения боевых действий, война всегда дает о себе знать, — продолжил Ш.Рамалданов.
Что касается случаев подрыва, то эксперт считает, что результат нарушений мер безопасности, которые влекут за собой гибель или ранения тех или иных лиц. Эти территории все еще не безопасны, и все структуры, ведущие работы на этих территориях – особенно гражданские, должны строго следовать рекомендациям со стороны органов, занятых процессом разминирования.
Что касается случая подрыва Алияра Оджагвердиева, то наш собеседник напомнил, что на этих территориях помимо прочего, еще остались мины со времен Первой карабахской войны.
— Есть мины, находящиеся на большой глубине, и миноискатель не может определить место их нахождения. Возможно, по минам этим не раз проезжала тяжелая техника, и какой-то момент сработал взрывной механизм. Это технический вопрос, и здесь нельзя судить ту организацию, которая проводила работы по разминированию, так как миноискатели реагируют на определенную глубину. Возможно, в ходе проводимых работ по прокладке дороги был снят определенный слой земли, и тяжесть проезжающей техники воздействовала на взрывной механизм. Возможно, «сработала» мина, которая осталась там со времен первой карабахской войны. Это такой вопрос, на который сразу ответить сложно, — резюмировал эксперт.
Бахтияр Сафаров