Сегодня сотрудники Minval.az в гостях у человека, имя которого по праву должно быть вписано в историю азербайджанского спорта. Но силовые органы Азербайджана решили иначе.
В январе 2016 года был подписан документ с новым руководством футбольного клуба «Интер», в котором говорилось, что стороны не имеют друг к другу ни финансовых, ни юридических претензий. На основании этого МБА и Министерство финансов 2 февраля обратились в Министерство внутренних дел с просьбой снять с Георгия Николова запрет на выезд из страны. Однако, грубо нарушая законы Азербайджана, соответствующие органы до сих пор не приняли никаких мер. И продолжают нарушать закон своим молчанием и ничего не значащими отписками.
Прошло уже два года, но Георгий никак не может уехать из Азербайджана, и по его же собственным словам, чувствует себя бомжом, зависшим между небом и землей. В данный момент Георгий Николов вместе с супругой Валерией проживает в апартаментах на территории стадиона «Шафа». Но убежище это временное, и человек, который внес свою весомую лепту в развитие азербайджанского спорта, остается в нашей стране в печальном положении бомжа, не имеющего прав ни на что.
— Я хочу поблагодарить ваше издание, которое оказало мне эту честь поговорить с вами и поведать мою историю. Я, Георгий Николов, гражданин Болгарии. В 2006 году я приехал в Азербайджан по приглашению и занял пост президента футбольного клуба «Интер-Баку». До конца 2015 года я занимал этот пост, и руководил клубом «Интер-Баку». До меня он был совсем молоденький, но уже у него был свой авторитет, и я надеюсь, что за период моего управления клуб стал еще лучше, еще авторитетнее и стабильнее. Об этом говорят хорошие результаты, которых нам удалось добиться совместно как на внутренней, так и на международной спортивной арене.
Футбольный клуб «Интер» принадлежал Международному Банку Азербайджана, точнее, холдингу, который находился под управлением Международного Банка Азербайджана. Фактически и юридически банк владел футбольным клубом «Интер-Баку» и практически держал контроль над «Интер-Баку» как над своим дочерним предприятием. Банк финансировал «Интер-Баку» с самого начала его образования – с 2004 года и до сегодняшнего дня, и содержал этот футбольный клуб.
Способов финансирования «Интер-Баку» было несколько: безвозмездное спонсорство, рекламные договора, то есть, мы оказывали рекламные услуги Межбанку Азербайджана, и третий способ – кредитные линии, по которым «Интер-Баку» выкупил этот огромный комплекс, где мы сейчас находимся (стадион «Шафа» — прим. автора), и потом нам было дано поручение, чтобы мы этот комплекс полностью реконструировали – согласно полному соответствию с урбанистической концепцией самой главной дороги республики. Так мы и сделали. Таким образом, «Интер-Баку» содержался этими финансовыми способами. Конечно же, у нас были и собственные доходы: мы сдавали в аренду свои спортивные сооружения. В футбольном мире есть такое понятие трансферы, то есть, для получения прав на футболиста мы могли продать его права и получить соответствующее вознаграждение. Семь лет мы участвовали в розыгрыше разных европейских турниров, лиг чемпионов и Лиге Европы, на которой тоже получали соответствующие бонусы, так же мы заключали рекламные договора отдельно от Межбанка Азербайджана, согласно которым тоже получали определенные суммы. Бюджет «Интер-Баку» обеспечивался таким образом: большая часть – где-то около 85-90% обеспечивал банк, и около 10% клуб «Интер-Баку» помогал себе сам, и содержал себя на свои собственные выручки.
Проблема началась, когда в марте 2015 года в руководстве Межбанка АР произошли большие изменения: был уволен председатель г-н Джахангир Гаджиев, который являлся владельцем этого клуба. Затем МИД АР, Прокуратура и прочие органы страны начали вести расследование в связи с неправомерно потраченными Межбанком АР финансовыми средствами. Так как «Интер-Баку» был одной из кампаний, которая получала кредиты с Межбанка АР, мы тоже попали под следствие. И эта канитель продолжается уже два года.
В июне 2015 года я был вызван на допрос в Управление по борьбе с организованной преступностью, где дал подробную объяснительную – кто я такой, зачем я в Баку, как финансировался клуб «Интер-Баку». В августе того же года я снова был вызван, и снова давал объяснительные. Мне задали вопрос: когда вы собираетесь возвращать вредит? На что я ответил, что я не брал кредитов на свое имя. Этот кредит был выделен для строительства и реконструкции, закупки имущества и так далее. И в 2015-м году срок кредита еще не истек, он начал истекать только сейчас в 2017-м. Так что этот вопрос в любом случае, не ко мне. У нас был бизнес-план, в том числе и план погашения кредита, и клуб был не в том состоянии, чтобы вот так срочно, сиюминутно отдать эти деньги. Сумма кредита с периода 2007 по 2014 год накопилась в размере около 31 миллиона манатов. Но это был не 1-разовый кредит, и погасить мы его должны были в течение 7-8 лет. Плюс ко всему мы несколько раз по возможности выплачивали определенные суммы в счет погашения кредита. А кредит – повторюсь – был выделен на определенный срок (до 2017-18 года).
В начале сентября 2015 года выяснилось, что у меня есть запрет на выезд из Азербайджана. Выяснил я это неожиданно. Я должен был поехать в Болгарию, чтобы поменять свой международный паспорт, срок которого должен был истечь в конце сентября. Я не мог уже оставаться в Азербайджане легально, потому что мой загранпаспорт уже не имел силы. Меня остановили сотрудники погранслужбы аэропорта и сказали: «У вас запрет на выезд. Идите разбирайтесь, это не наше дело». Я поехал в МВД, и мне подтвердили, что действительно был поставлен СТОП. Я спросил, почему об этом не уведомили меня, и мне ответили, что уведомление будет. Письменное уведомление пришло только в конце сентября. То есть я остался в так называемом «подвешенном» положении: не могу покинуть Азербайджан, и, в свою очередь, не могу остаться, потому что срок моей визы истек. С конца сентября у меня уже нет визы, так же как у меня и вида на жительство. Я не хочу сказать, что на меня кто-то особо давил, угрожал, таскал по инстанциям – этого не было. Но я не могу выехать из страны, так же как и не могу тут оставаться дальше.
— Они вас держат в стране в качестве свидетеля, или в качестве должника?
— Я никому ничего не должен. Я являюсь свидетелем по делу Международного Банка Азербайджана. Уже состоялся процесс против некоторых должностных лиц этой организации, и в сентябре он закончился обвинительным приговором на первой инстанции. Но меня ни разу не вызвали. Я не был в зале суда. Мне не приходили повестки, и никто мне не звонил.
— Скажите, Межбанк остался вам должен какую-то сумму денег?
— В декабре 2015 года меня уволили из-за того, что пришли новые учредители, и они назначили свою команду клуба: президента, руководство, и так далее. А клуб находился действительно в тяжелом состоянии. Никто в клубе – включая меня – в течении 6-7 месяцев не получали зарплату. Это был действительно очень тяжелый период. Тогда мы должны были бороться изо всех сил, чтобы содержать клуб на плаву. Я поговорил с новым президентом клуба и сказал, что я готов вам помочь, и я отказываюсь от всех этих денег, которые вы мне должны.
— То есть, вы безвозмездно предложили свои услуги новому составу «Интер-Баку»?
— Ну, скажем, не совсем безвозмездно. Я сказал: вы тоже мне помогите, потому что я в стране сейчас на «птичьих правах», непонятно зачем сижу, непонятно зачем не могу выехать на родину, и не знаю, что мне делать дальше. И тогда новый президент клуба сказал мне, что постарается сделать все для того, чтобы я получил право уехать из Азербайджана. Мы подписали соглашение. Потом Межбанк – на основании этого соглашения — написал письмо в правоохранительные органы, что я, Георгий Николов, не имею никаких кредитных задолженностей, и банк не имеет ко мне никаких финансовых претензий, а потому руководство банка просит снять с меня запрет на выезд. Но ни это письмо, ни соглашение не оказали никакого эффекта. И я по-прежнему под СТОПом. Я по-прежнему не знаю, что мне делать. Я несколько раз пытался получить хоть один осмысленный ответ, но мне по-прежнему посылают из ведомств письма с текстом, который я читал в аналогичных посланиях 2 года тому назад: «идет проверка, вы – свидетель, вы являетесь бывшим руководителем компании, которая должна Межбанку деньги, и потому вы не можете покинуть страну». Но здесь есть один момент. Согласно договору между республикой Болгария и Азербайджаном (который по-прежнему в силе), я, как свидетель не могу быть задержан на территории той или иной страны. Если какие-то вопросы возникают у правоохранительных органов республики Азербайджан, они могут отправить запрос в правоохранительные органы Болгарии, и они уже будут решать: экстрадировать меня обратно в Азербайджан или это дело будет передано в компетенцию болгарского суда. Я сам писал обращения на тему того, что я готов в любой момент прилететь обратно в Азербайджан и дать показания, если я в чем-то виноват, то буду нести ответственность за свои действия. Но, к сожалению, по сегодняшний день на это мое обращение я так и не получил никакого ответа.
— Когда Вы в последний раз обращались с этим заявлением?
— Мы обращались в Генпрокуратуру и МВД где-то месяц назад. А супруга моя была в Президентском Аппарате 9 января 2017 года. Мы обращались во все возможные инстанции, в том числе и в Министерство Юстиции Азербайджана, в МИД АР, мы были на приеме в Президентском аппарате, сотрудник которого обещал, что даст ход нашему заявлению согласно правилам внутреннего порядка. Но, к сожалению, никакого результата все это не дало по сегодняшний день. И я в полном неведении, что со мной будет дальше, как я буду жить, на что я буду жить.
— Нам известно, что у вас тяжелое заболевание. Как же Вы лечитесь?
— В начале 2014 года мне диагностировали рак. Я поначалу, если честно, морально сломался, но мне помогла моя супруга, которая всегда рядом и всегда поддерживает меня в самые сложные моменты жизни. Меня прооперировали в Германии, долго я лечился, врачи сказали, что операция прошла очень успешно, но я должен проверяться через каждые полгода. Некоторые показатели были отличные, некоторые – не очень, потому что заболевание дало также и воспаление лимфатические узлы. Нужно было очень специфическое обследование: МРТ, УЗИ, ряд анализов, проверка костной системы (сцинтиграфия — прим. авт.). Эту процедуру нельзя делать часто, потому что в процессе в организм вводятся радиоактивные элементы, которые показывают наличие в организме метастаз. В последний раз я обследовался в начале 2015 года в Болгарии. У нас такая система: тебя сначала регистрируют в клинике как онкобольного, ставят на учет.
А операцию можно делать где сам пожелаешь. Мы решили сделать операцию в Германии, потому что о клинике, в которой я оперировался, были самые лучшие отзывы. А обследование я должен проходить у себя на родине, где тоже неплохие специалисты, отличная аппаратура, лаборатории. И если у меня выявят какие-то проблемы на родине, то я снова могу обратиться в ту же клинику, в которой мне делали операцию. Вот уже второй год пошел, как я не могу пройти обследование. Мне предлагали делать обследование в Азербайджане, но я не хочу этого делать. Плюс ко всему же я в Азербайджане уже никто. Я – бомж. Не смотрите на эти апартаменты, где мы в данный момент беседуем. Это клуб мне милостиво позволяет занимать эти комнаты, а, между прочим, это даже не апартаменты. Это – офис, где по большому счету должна находиться болгаро-азербайджанская торгово-промышленная палата. И я благодарен, что меня вообще не выгнали на улицу.
Такая вот у меня тяжелая ситуация. Не могу уехать, и не могу остаться. Вполне вероятно, что если завтра у «Интера» сменится руководство, то оно уже не будет со мной церемониться. Моя супруга тоже не может уехать — из-за меня. Пару месяцев назад у нее скончался отец, и Валерия не могла поехать на Родину, потому что у нее не было никаких гарантий, что ее впустят обратно в Азербайджан.
— В июне я написала письмо отцу, — говорит Валерия, супруга Георгия, — и сказала, что мы не можем вернуться на Родину. Это известие усугубило ход болезни отца, и он просто «сгорел» за месяц. Он не дождался меня, умер на руках у сестры, и все спрашивал, когда же я приеду. Я уже несколько лет нахожусь в Азербайджане без визы, не могу оставить мужа – это мой долг быть рядом с ним. Я посылала запросы в ваши организации, спрашивала – будет ли у меня гарантия возвращения в Азербайджан в том случае, если я уеду в Болгарию навестить отца. Мне нужны были твердые гарантии. Мне никто не ответил. Я посылала запрос 29 сентября, папа умер 28 октября.
— Вы сами видите, в каком положении мы оказались. Мы с женой не заслужили такого отношения, потому что честно работали в вашей стране, не совершали ничего противозаконного.
Лига Чемпионов, кубок «Содружества», соревнование между чемпионами бывших стран СНГ, кубок СНГ. Интер в 2011 году выиграл этот кубок. И господин президент Ильхам Алиев нас принял в свое резиденции и мы вручили этот кубок ему. Он тогда нас похвалил, сказал, что мы обрадовали весь азербайджанский народ, потому что одержали победу над армянской командой с разгромным результатом как раз накануне траурной для страны даты – 20 января. На этой встрече г-н президент И. Алиев сказал следующие слова: «Я жду от вас не только спортивных результатов. Я хочу, чтобы каждый клуб в нашей стране развивал свою инфраструктуру, чтобы он мог спокойно мог развивать свою деятельность, чтобы он сам мог себе помогать в финансировании и содержании». А меня тем не менее, вызывали в Бандотдел (как говорят в простонародье). Такого унижения я в жизни еще не испытывал. Скажите, разве преступник может встречаться с президентом страны, стоять рядом с ним, разговаривать и тем более получать от него благодарность?
По словам юриста Гасана Гасанова, согласно закону, правоохранительные органы АР не имеют никакого права задерживать Г. Николова, который уже дал показания в качестве свидетеля. Тем более, что у него истек срок визы, и из-за этого он лишен возможности пройти процедуру временной регистрации. Складывается абсурдная ситуация. Получается, что по вине наших правоохранительных органов г-н Г. Николов неумышленно, не по своей воле нарушает закон.
— Мы послали запрос в Генпрокуратуру и МВД, но в срок, положенный законом о получении информации, ответа от этих ведомств мы не получили, — говорит Гасан Гасанов. — В связи с этим молчанием мы обратились так же в Административный суд, чтобы эта инстанция обязала вышеуказанные организации дать нам официальный ответ на запрос.
Яна Мадатова