Широко распространившаяся на прошлой неделе новость об идентификации могилы величайшего философа древнего мира может оказаться ни на чем не основанной, и являться типичным случаем того, как желаемое выдают за действительное, отмечает ряд историков и археологов. Об их реакции пишет LiveScience, а также целый ряд иных СМИ и известных научных блогеров. Ранее об открытии как о научном факте сообщали и некоторые ведущие российские СМИ.
Константинос Сисманидис вёл раскопки сооружения, которое он описывает как могилу Аристотеля с 1996 года. Однако лишь в 2016 году, когда с момента рождения Аристотеля прошло 2 400 лет, он публично заявил о том, что считает данное сооружение могилой величайшего эллинского мыслителя. Найденные им остатки склепа, некогда примерно двухметровой высоты, не содержат никаких идентифицируемых останков или надписей, поэтому сопоставить его с захоронением Аристотеля ученый предлагает по косвенным признакам.
В районе раскопа обнаружены монеты эпохи Александра Великого, ученика Аристотеля, погибшего за несколько лет до смерти своего учителя. Также там есть фрагменты керамики, изготовленной в мастерских, принадлежавших македонским царям. Наконец, склеп установлен в центре древнего города Стагир (близ Афона), на агоре, являвшейся главным общественным местом эллинских полисов. Нам неизвестен ни один выходец из Стагир, сопоставимый по масштабам своей деятельности с Аристотелем. Исходя из этого Сисманидис и предположил, что перед нами именно его могила.
Против такой трактовки быстро нашлось немало возражений. Завещание Аристотеля твердо указывало на то, что с ним должен быть похоронен прах его жены Пифиады. Сисманидис не нашел внутри гробницы праха двух человек. Между тем похоронами Аристотеля занимался Антипатр, будущий правитель Македонии, также бывший преданным учеником философа. Трудно представить себе, чтобы он мог пойти против его последней воли или не имел возможностей для ее реализации. Захоронение более чем одного человека в одном склепе, как правило, сопровождалось соответствующими надписями (чтобы иметь возможность различить, кто именно там лежит). Даже если кто-то затем по неизвестным причинам и вынес останки обоих за пределы склепа, надписи все равно бы остались.
Кроме того, в средневековом сочинении, приписываемом англичанину Джону Мандевилю (John Mandeville), утверждается, что он в XIV веке побывал в районе античного Стагира, и видел там могилу Аристотеля, организованную в виде низкого прямоугольного склепа со столовидным алтарем на вершине, где местные жители устраивали праздничные возлияния. Это описание могилы резко противоречит облику находки Сисманидиса, с ее полукруглыми стенами и небольшим алтарем вне склепа.
В то же время часть возражений против статуса склепа является, в свою очередь, неосновательной. Многие археологи из США отсылают к «настоящей» гробнице Аристотеля. Таковой они полагают склеп, найденный западными археологами за сотню лет до Сисманидиса близ города Эретрия на острове Эвбея, где умер великий философ. У такой гипотезы есть масса своих проблем. В той могиле также нет следов праха двух человек (лишь одного), что противоречит завещанию Аристотеля. Аутентичность этой могилы тоже неочевидна. На ее стене есть лишь запись имени дочери некоего Аристотеля. Однако у Аристотеля-философа, известного нам по античным источником, не было дочери с таким именем. Наконец, ряд других источников упоминает более поздний перенос праха философа с Эвбеи в Стагир. Таким образом, его могила в Стагире действительно может быть — вопрос лишь в том, где именно.
Отсутствие останков внутри могилы было типичным для древнегреческих кенотафов, символических пустых «могил», которые, как известно, часто организовывали на родине умершего на чужбине, если его прах был захоронен близ места смерти. Конечно, открытие кенотафа фигуры такого исторического значения как Аристотель также довольно значимое событие, но идентифицировать ее как настоящую могилу – действие, требующее какой-то научной аргументации, пока отсутствующей.
Обращает на себя внимание то, что Сисманидис заявил о своем открытии на конференции посвященной 2 400-летию Аристотеля, а не отправил статью об этом в рецензируемый научный журнал. В последнем случае ему пришлось бы формулировать свое заявления куда более осторожно, в виде гипотезы, не имеющей твердых доказательств – в противном случае его статью не приняли бы к публикации. Подводя итог дискуссии, известная британская исследовательница-эллинист Эдит Холл заявляет: