Российский политолог и деятель оппозиции Андрей Пионтковский в программе украинского Эспрессо.TV «Студия Запад с Антоном Борковским» провел исторические параллели между теперешними событиями и распадом Российской империи, начавшимся около ста лет назад, и рассказал, в чем отличие бериевского переворота 1953 года от сегодняшних брожений около кремлевского престола. Представляем Вашему вниманию данное интервью без сокращений:Такое впечатление, что кремлевская власть зашаталась.
Если и не зашаталась, то очень сильно занервничала. Кроме того, есть одна вещь, которую недооценивают и в Украине, и в России. Первый пункт – экономика полностью исчезла из пропагандисткой повестки дня режима. Все уже понимают, от пахана этого режима, до последнего бомжа, что экономика в России не просто не работает – ее просто нет. Есть воровской общак, с помощью которого можно было имитировать экономическую деятельность при заоблачных ценах на нефть, поэтому власть пошла по самому легкому пути — она просто изъяла экономику из повестки дня. Информационная повестка дня направлена на пожизненное удержание власти, а власть работает в режиме военного лагеря. Например, война с Украиной для Кремля имела свою логику – любыми средствами предотвратить европейский выбор Украины, осуществить братское изнасилование Украины и поставить все под свой полный контроль. Это были даже не имперские инстинкты, хотя и они присутствовали, — когда Путин договорился с Януковичем, запугал его, замордовал и подкупил, он о Крыме не помышлял – его удовлетворяло то, что договор про Ассоциацию с ЕС не подписан, клептократический режим остается, поэтому пример Украины никогда не станет заразительным примером для русского народа. Ведь «украинский вопрос» был на самом деле вопросом о власти в самой России. Но после того как война в Украине была проиграна, — ни «русский мир», ни «Новороссия», эти мэмы уже не вспоминаются — началась война уже без какой-либо логики, война ради войны, ради военной картинки окруженной врагами крепости. И это второй этап. А третий этап, в отношении коего я нахожусь почти в одиночестве таков. В массе публикаций в России и, особенно в Украине, речь идет о том, что, мол, зомбированный или генетически имперский, фашистский русский народ, — мол, 86 процентов! Нет, 89! Нет, 99 процентов — поддерживает это все. Да ничего подобного! Война провалилась прежде всего в общественном сознании России.
Простите, хотел бы провести определенные исторические аналогии – в 1915 или 1916 году тоже стало понятно, что война провалилась. Тогдашнее российское правительство тоже пыталось имитировать образ коллективного врага и так далее, да и уровень поддержки царя-батюшки был не меньше чем у господина Путина. Но мы знаем, чем все это закончилось: истреблением самодержца и всей его семьи.
Вы совершенно правы в своей аналогии! И вы правы в том, что уровень поддержки 1-го августа 1914 года был больше чем сегодняшний. Помните эту толпу, стоявшую на коленях перед Зимним дворцом и исполнявшую гимн. Что-то подобное было 18 марта во время крымской, а по сути судетской речи, Путина в парламенте. Относительно войны, то сейчас не 1915 год, сейчас зима 1916-17 годов. Похоже, события произойдут даже не на сотый год после революции, а на 99. Поддержки массовой нет и это проявилось в отношении украинских событий. Кстати, одна из главных причин провала украинской авантюры – это отношение к событиям русского населения Украины, ведь на него надеялся Путин со своей идеологией «русского мира». Не получилось! Понимаете, ведь все эти статистические проценты поддержки режима ни о чем не говорят – для осуществления фашисткой программы, фашистской идеологии и фашисткой экспансии нужно значительно большее количество людей – нет, не сидящих у телевизора с поп-корном, — а идущих убивать. Количество моторыл, пришедших на Донбасс – это критический параметр успеха или провала имперской политики.
Но все эти гнусные убийцы служат и другому – они сеют хаос и внутри самой России, мне кажется, что у вас в стране идет нарастание внутренне энтропических сценариев. В 1916 году в жандармском управлении тоже иронично смотрели на левых и правых эсеров, на анархистов, зная, что, мол, мы имеем в их среде своих людей, своих штатных стукачей, своих агентов влияния. Но потом эта масса тогдашних моторыл и прочих выплеснулась и пожрала имперскую власть.
Власть еще не поняла, что ее военная карта оказалась бита. Падение режима в феврале 1916 произошло сравнительно мирными средствами, потому что был серьезный раскол правящей элиты. Кроме государя-императора была Государственная Дума, оппозиционная к нему. Да и собственно, кто пришел требовать отречения императора – не Ленин, не Спиридонова, не Савинков, — вернейшие из вернейших, монархист Шульгин, Гучков. Ситуация усложняется сегодня тем, что элит второго полюса, готовых осуществлять этап мирной трансформации – их просто нет. Они все погрязли в невероятном воровстве. Говоря о 1916 году, разве можно сравнить личную дискредитированность императорской власти каким-то Распутиным с тотальной дискредитированностью в глазах народа всего правящего класса в силу невиданного воровства на фоне невиданного расслоения общества. Поэтому военная повестка дня, повестка дня создания хаоса и нестабильности – уже видно, как она будет возвращаться в саму Россию.
А есть ли какие-то «кремлевские башни», готовые перехватить власть и готовящиеся к неотвратимому 1916 или 1917 году? Они же не могут не понимать, насколько ситуация кризисна и то, что далеко не факт, что Запад броситься спасать разваливающуюся Россию, несмотря на то, в 1991-92 Горбачеву с Ельциным удалось найти какой-то компромисс с Западом благодаря наличию ядерного оружия. Возможна ли точка стабилизации?
История говорит о том, что в подобные моменты находятся люди, входящие с шарфиками и табакерками в спальню первого лица. Но есть один момент –повязанность российской верхушки общими преступления. Это касается не только силовиков, но и его либеральной части. Например, скандал с гуру или харизматическим вождем системных либералов Чубайсом, который на корпоративе своей нано-корпорации кричал, что, мол, у нас безумно много денег. Они повязаны общими преступлениями, они понимают, что Путин ведет страну к катастрофе, они боятся Путина, боятся любого возможного развития событий, а вдруг Путин перехватит у того же Навального повестку дня по борьбе с коррупцией и так далее. Да он уже ее перехватывает: пара губернаторов и министров арестованы. Но они еще больше боятся остаться без Путина наедине с народом и отвечать за то, что они натворили за последние 25 лет. И этот страх мешает им. И кроме того, я человек немолодой, я помню очень близкую ситуацию: последние месяцы жизни Сталина. Кстати, что совпадает, Сталин явно вел дело к Третьей Мировой войне, к ядерной войне. Нашелся энергичный человек – шеф его полиции, Лаврентий Палыч Берия, который решил эту проблему и даже пытался осуществить целый ряд далеко идущих реформ, но это совсем уже другая тема. Но почему тогда именно все так происходило, потому что у товарища Берии не было опции, которая есть у сегодняшних его коллег – сесть на самолет и улететь в Лондон, к своим активам, счетам и так далее. Если бы Запад занял более решительную позицию к российскому режиму и объяснил и Путину, и его окружению, что такой опции у них нет, события бы выглядели по другому. Но Запад же заигрывает с ним. Слава Богу, что Запад не пошел так далеко, чтобы сдать Украину, — ведь этого же добивалась Москва своей «антигитлеровской» коалицией, мол «мы вам поможем с ИГИЛ, а вы за это нам Украину сдавайте, давайте новый Ялтинский договор заключим». Этого не произошло.
Я хотел бы уточнить Ваш прогноз в отношении так называемой «донбасской» и «крымской» проблемы. Насколько я понимаю, Путин сейчас пытается наводить мосты «дружбы и взаимопонимания», даются определенные сигналы, в то же время боевики стреляют и, возможно, Украина может попробовать милитарно решить вопрос боевиков. В данной ситуации Путин вряд ли откроет «военторг» и начнет отправлять бригаду за бригадой своих солдат, как это было под Иловайском.
Это очень сложный вопрос. Вы говорите, что Украина может воспользоваться опцией военного решения «донбасской проблемы». Я думаю, что это приведет к большой крови и снова начнутся военные действия. Но думаю, что есть лучшее решение, — единственный позитивный результат «Минских соглашений» — линия разграничения огня. По моему мнению, следует отвергнуть все иные комбинации, поскольку Путин пытается и далее втолкнуть Лугандонию, как раковую опухоль в тело Украины; ведь есть такой статус, как «временно оккупированная агрессором территория», мол, мы не собираемся сейчас решать этого военным путем, но рано или поздно эта проблема будет решена. И не следует разделять проблему Донбасса и Крыма – это временно оккупированные агрессором территории. Украина не несет никакой ответственности – ни финансовой, ни какой-либо иной за то, что там происходит. Это же бред какой-то о блокаде Крыма – есть оккупированная территория. Дикостью является поддержание экономических связей с территорией, оккупированной агрессором. На дальнейшую военную эскалацию он не сунется, историческое время, отведенное Путину, очень ограничено, поэтому на это время следует объявить эти территории временно оккупированными. Лучший способ их стратегического освобождения – это успех реформ и борьбы с коррупцией на 90% территорий Украины, которые украинская власть контролирует.