«Даже чиновники живут плохо»
«Может быть уже поздно, но, тем не менее, шанс выиграть честно выборы у Илхама Алиева только в одном: в оставшееся время попытаться навести хоть какой-то порядок»
Предоставляем вашему вниманию вторую часть интервью с Рустамом Ибрагимбековым (первая часть интервью)
— В одном из ваших интервью была фраза «Если в Азербайджане выборы буду сфальсифицированы в очередной раз, начнется такая волна недовольства, которая была в Сирии, в Египте»…
— Я этого не предрекаю, я это предчувствую, я ощущаю это по состоянию общества. Торговцы большого рынка Бина вступили в противоборство с полицией, выражая протест против повышения цен аренды. Это довольно откровенная форма социального недовольства. С другой стороны, 12 января выступила молодежь, возмущенная смертями в армии. И я уверен, что такого рода выступления будут еще и еще. И если это происходит сейчас, и я просто убежден, что в случае фальсификации выборов, аналогичные взрывы произойдут через год, через два, и страна будет повергнута в хаос. Причем, последствия будут очень тяжелые. Помните слова Пушкина про русский бунт? Так вот, бунт азербайджанцев – это гораздо страшнее. В результате этого бунта мы будем отброшены на 3 столетия назад.
Меня всегда удивляла манера некоторых людей, которые говорят «если бы я был на твоем месте, и если бы я был бы кем-то, то я сделал бы то, сделал бы это». К сожалению каждый сидит на своем месте и каждый сам определяет. Но совершено ясно, что власть, закручивая гайки, действует привычными совковыми методами. Но не надо забывать, что тогда за ними стояла огромная страна, огромный карательный институт, и поэтому срабатывал инстинкт самосохранения. Сейчас это не получится, поэтому это давление абсолютно бессмысленно. Почему они ведут себя таким образом? А потому что любые реформы отражаются на жизни и доходах конкретных людей, и эти 6 -7-30 лет я вижу, что основная масса людей живет неважно, даже если они и чиновники. Хотя у них есть система двойной бухгалтерии. И огромное количество представителей государственных учреждений крайне недовольны, что сложилась такая ситуация, когда — за исключением небольшого количества людей — недовольны все. В связи с этим власти понимают: если начнется реальная борьба с коррупцией, то начинать надо будет с себя. Но так уж устроен человек, что менее всего он хочет наказывать и ущемлять себя.
Главный фактор борьбы – это политическая воля руководителя страны, который должен найти способ убедить свое окружение (если он не хочет их наказать, хотя их надо наказывать), и пойти на какие-то боле или менее не липовые, а серьезные изменения в общем климате страны, и политическом, и экономическом. Полное отсутствие совести у этих людей привела к тому, что они преступают все возможные пределы. Понятно, что, мы все выросли не в Швейцарии, мы все понимаем, что мы все должны на что-то жить, кто-то кому-то должен дать. Но должен же быть какой-то предел! Вода необходимая вещь, но когда воды много – это потоп, огонь, это хорошо, но когда его много – это пожар. В советское время, как ни странно, эта подпольная экономика спасала страну. Выяснилось, что 70% картофеля давал частник, 70% мяса давал частник и вот эти частники, так называемая подпольная экономика, спасала экономику великой страны. Их считали преступниками, но я к частной инициативе отношусь хорошо и одобрительно. Но когда частным становится государство! По сути, страна приватизирована узким кругом людей, и они относятся к своим обязанностям как к бизнесу.
«Но даже самого одаренного, маститого политика в споре можно одолеть, если отстаиваешь свое законное право»
— Часто спрашивают: а вот почему Рустам Ибрагимбеков не говорил этого раньше?
— Во-первых, в той или иной форме я это говорил — во всех своих произведениях. Нет ни одного произведения, которое я написал в советское время, где бы я хоть немного работал на официальную идеологию. С другой стороны, я никогда не был диссидентом. Но я достаточно глубоко нырял в народную жизнь, чтобы писать не о том, что происходит на поверхности, а о каких-то важных проблемах. Поэтому я всегда это делал, и делал это с таким страстью и упоением, что ни на что другое у меня времени и желания не хватало. Сейчас же когда я понимаю, что я, к сожалению, и не Шекспир и не Чехов, что человечество обойдется без моих писаний, я уже могу тратить время на общественные деяния и отдавать свой долг. Должен вам сказать, что я получаю от этого сегодня большое удовольствие, и, как ни странно, чем хуже, тем больше. Я понимаю, что то, что я делаю, действительно представляет опасность для власти, потому что призвать людей честно голосовать — это страшное преступление в Азербайджане. Я страшный преступник, я говорю, что надо честно голосовать, что надо выбрать того, кого хочет народ. Этого достаточно, чтобы я стал смертельным врагом.
Я очень сочувствую Расиму Балаеву, потому что он — совершенно другой категории человек. Я прошел через сложную жизнь, меня этим всем не испугаешь, и все эти люди, которые вступают со мной в диалог, они и по жизненному опыту, и по пониманию человека, и по пониманию своего долга перед родиной — они гораздо ниже меня. И они проиграют любую попытку оппонировать мне по одной простой причине: я отстаиваю простую истину, что народ имеет право сам определять свою судьбу. А они говорят «Нет! Это право принадлежит нам, небольшой группе». А теперь они уже сами создают собственные законы. Каждое министерство имеет свой следственный комитет, они сами сажают. Каждое крупное министерство может спокойно отнять у гражданина его землю и его дом. Ему не нужно для этого постановление Кабинета Министров, что и проделывает Государственная Нефтяная Компания Азербайджанской Республики. Десятки тысяч людей выбрасываются из домов, земли их захватываются, заносятся в реестр нефтяной компании. Это поднимает ее капитализацию, и через какое время они это двинут к открытому акционерному обществу, заработают еще миллиарды — на землях и домах бедных людей. И поскольку я все это говорю открыто, свободно, а на азербайджанском языке еще и довольно простовато, потому что я его знаю, к сожалению, на бытовом уровне. И именно поэтому я произвожу впечатление на азербайджаноязычных политиков впечатление дилетанта. Но даже самого одаренного, маститого политика в споре можно одолеть, если отстаиваешь свое законное право.
— Мы бы хотели узнать ваши планы на 2013 год в культурной сфере?
— Скоро едет на Фестиваль испано-российско-грузинская «Чайка», я являюсь ее сопродюсером и соавтором. Это очень хороший фильм, действие которого происходит в Казахстане. В планах создание еще несколько очень крупных проектов с Россией, Францией, Молдавией. Так же я продолжаю писать вторую часть своего романа «Солнечное сплетение».
Забыть 20 января может лишь манкурт
— Наверняка, у вас есть воспоминания о трагедии 20 января. Что вы чувствовали в тот страшный день? Посещаете ли вы Аллею шахидов в этот день?
— Дело в том, что эта день памяти жертв 20 января сегодня приобрел массовый характер и не очень хорошо организован. Я пойду, естественно, но не тогда, когда идут туда все. Я помню, что когда эти события произошли конкретно, я был в Москве. Я возглавил тогда в посредстве Комитет по информации. Мы проводили непрерывные пресс-конференции, где пытались осветить правду, потому что все СМИ на тот момент писали ложь. Тогда же я организовал нелегальный приезд в Азербайджан группы французских репортеров, и они дали первую правдивую информацию о происходящем в Азербайджане – во французской прессе. Когда на 7-8 день мы должны были провести очередную пресс-конференцию в Москве, мне позвонила покойная ныне Кафарова (спикер Верховного Совета — ред.) и сказала, что ей звонили из Москвы и сказали, что закроют постпредство, если будут продолжаться эти пресс-конференции. Тогда я сказал ей: «Эльмира, скажи, пожалуйста: постановление Верховного Совета Азербайджана о вторжении в силе?». Она ответила: «В силе». Тогда я попросил ее не волноваться и сказал, что мы ведем все наши пресс-конференции, опираясь на это постановление. Э.Кафарова ответила, что все равно очень боится за меня. Тогда я провел пресс-конференцию у себя на квартире, на Васильевской улице, куда пришли десятки представителей мировой прессы. Я принимал в этом самое активное участие, но не как непосредственный участник этих трагических событий. Я думаю одна из самых трагических страниц нашей истории, когда наш город был оккупирован фактически собственной армией, когда армия страны уничтожала мирное население, и это было безо всякого объявления. Я никогда не подавал руки Станиславу Говорухину, но после того, как он приехал и рассказал первую правду о том, что происходило в Баку, я подошел к нему и сказал ему «Спасибо!» — как азербайджанец. С тех пор наши отношения стали ровными, наладились.
Все мы помним о той боли и ужасе, которые пришлось пережить азербайджанскому народу. И забыть об этом может только манкурт.
За 5 лет ни одного ответа
— Если бы у вас была возможность, напрямую обратится к правительству и к главе государства, что бы вы сказали?
— К правительству я бы не стал бы обращаться, потому что правительство ничего не решает. А вот к главе государства я регулярно обращаюсь, с одной и той же просьбой — уже много лет: разберитесь с делами в кино, невозможно так относиться к одной из отраслей азербайджанской культуры. Вы проводите формальные встречи в районах. Так почему бы вам не встретится с нами, как это делал ваш покойный отец? Это продолжается 5 лет, и ни одного ответа. Сейчас я бы ему сказал следующее: может быть уже поздно, но, тем не менее, шанс выиграть честно выборы только в одном: в оставшееся время попытаться навести хоть какой-то порядок, выгнать абсолютно опозорившихся людей. Вот эти меры могут как-то поднять его репутацию. Конечно, я сторонник того, чтобы победили демократические силы. А с другой стороны, все-таки лучше любая легитимная власть, чем хаос. Я согласен с тем, чтобы президент этими мерами обелил свою репутацию, и чтобы за него проголосовали. Даже если он и проиграет, то хотя бы взрыва не будет.
Отказываясь от русского языка, мы обкрадываем сами себя
— Мы вам благодарны за интервью. Есть ли у вас пожелания нашему сайту?
— Как только я узнал о вашем информационном сайте, я стал прослеживать статьи на вашем портале. Я горячо одобряю то, что в азербайджанском медиа пространстве появился новый русскоязычный проект. Во-первых, меня могут обвинить в не патриотизме, но я искренне убежден, что в связи с тем, что нет источников информации на русском языке, мы себя загоняем в угол. Армяне, в отличие от нас, 100% блестяще знают свой родной язык – армянский. Но, тем не менее, обратите внимание, какое огромное значение они придают русскоязычным информационным источникам. Они понимают, что это прямой выход в мир. Наши же прикрываются псевдопатриотическими фразами, по сути себя обкрадывают. Иногда даже слышатся заявления, что лучше говорить на английском. Но вы же и английского-то на должном уровне не знаете, господа! Вот мы с вами сейчас сидим и беседуем на чистом русском языке – не хуже, чем русские люди. Русский язык – это же наше богатство. Почему же мы не используем его, почему пытаемся обокрасть себя? Ведь без поддержки мировой общественности мы ничего сделать не можем.
К сожалению, наша пресса настолько наивна, а с другой стороны им нужен горячий материал, что они клюют на любую сомнительную «сенсацию», наподобие травли Союза кинематографистов, Форума интеллигенции и так далее. Таким образом, власть пытается отвести от себя внимание и создает подобную атмосферу в прессе. Сейчас общество очень нуждается в публикации серьезных аналитических материалов на русском языке, потому что на азербайджанском их достаточно много. Иногда что-то появляется в « Зеркале», газета «Эхо» вообще молчит. Телевидения нет. А ведь огромное количество азербайджанцев, бакинцев сейчас живет за рубежом. И они, к сожалению, не могут в полном объеме использовать информацию на азербайджанском. Переводы осуществляются медленно. И потому я рад, что ваш сайт появился в медиа пространстве, и что он — русскоязычный.
Беседовала Яна Мадатова, Фото и видео — Илькин Зеферли