Хикмет Ализаде: Мы не можем своими телами закрывать деревья от топоров

Про экологию надо писать много и серьезно, и желательно не канцелярскими фразами, а как говорится, «глаголом жечь», так как природа – наш общий дом, из которого мы вышли, и в котором предстоит жить грядущим поколениям. А дом обязательно должен быть чистым, светлым и радостным.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев прикладывает огромные усилия к тому, чтобы Баку становился краше, и потому сегодня работает много госпрограмм, направленных на расширение проспектов, прокладок новых коммуникационных линий и дорог, а также на строительство новых комфортабельных зданий. Но красота города – это не только дома, но в первую очередь природа, которую нужно уметь сохранить, чтобы город не превратился в каменные джунгли. Это экосистема, которую мы должны беречь и приумножать. Именно в этом правильном ключе мыслит глава государства.

Но, к сожалению, далеко не все, кто застраивает город, придерживаются правильной линии. В городе в связи с очередным строительным бумом участились случаи хаотичной вырубки деревьев, и несмотря на оперативные меры, предпринимаемые в случае сигналов сотрудниками Министерства экологии и природных ресурсов (МЭПР), желающих уничтожить «живые легкие» Баку меньше не становится. Не пора ли ужесточить меры в отношении губителей городской природы?

Minval.az много лет активно сотрудничает с МЭПР и сегодня представляет читателям интервью с главой Государственной службы экологической безопасности Министерства экологии и природных ресурсов Хикметом Ализаде, расставившим точки над многими i, ранее не озвученными в силу разных обстоятельств.

— Начнем с самого простого: скажите, вы довольны внешним обликом современного Баку? Достаточно ли зелен наш родной город или же нет предела совершенству?

— Как вы верно заметили, Баку ежедневно хорошеет, модернизируется. И согласитесь, приятно слышать отзывы гостей о красоте нашей столицы, которую все чаще сравнивают с Дубаи, да и о нашей стране в целом отзывы самые теплые. Но согласитесь, что Дубаи просто так не появился, модернизация города просто завязана со стройками – новые красивые дома, широкие кварталы, проспекты, бульвары и так далее. И, естественно, это важный процесс озеленения. В МЭПР часто поступают звонки и жалобы на участившуюся вырубку. И на этот вопрос как нельзя более кстати ответить четкой фразой Глеба Жеглова «Правосудие в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать». Именно поэтому министерство проводит очень тщательное расследование по каждому факту вырубки, находит рубщиков, применяет жесткие санкции, причем, процесс этот открытый, результат работы наших сотрудников предается максимальной огласке. Вы и сами можете подтвердить, что любой запрос журналистов не остается без внимания, реакция сотрудников МЭПР практически мгновенная: жалобы детально расследуется.

Известно, что в Баку есть очень старые кварталы, ветхие постройки, которые так или иначе должны быть снесены, и мы должны с этим согласиться. Люди, живущие в условиях современности, покупая квартиру, хотят, чтобы были и другие удобства — парковка и двор. И потому требования к строительным стандартам изменились. Раньше при строительстве дома требовалось меньше места, больше места уделялось озеленению. Сегодня же с учетом новых норм 90% этих насаждений на территории старых домов, идущих под снос, должны быть вырублены. Но у каждого застройщика есть обязательное условие: 25% выделенной под строительство территории они должны озеленить.

— Но ведь есть деревья, которые можно перенести в другое место. В каком случае это можно сделать? Наверняка есть какие-то нормы?

— Да, конечно. Если диаметр ствола до 25 см, то деревья можно пересадить – это четко прописано в законе. Если же диаметр больше 25 см, то нет резона пересаживать, так как на новом месте дерево уже не приживется. Но и тут есть момент: нельзя просто так взять и срубить дерево. Застройщик должен заплатить за это определенную пошлину, налог. Далее: если под застройку выделена территория, скажем, в 6 соток, из них обязательно 1,5 соток идут на озеленение. Если выделяемая территория абсолютно пустая – ни деревьев, ни домов, то в этом случае застройщик обязан озеленить 40%.

— История имеет определенные парадоксы. Известно о нескольких громких судебных процессах, в результате которых деревьям, которые должны были пойти под пилу, сохраняли жизнь. К примеру, такой процесс был в Китае, где трассу провели вокруг старого дерева, потому что жители не позволили его срубить. Скажите, были аналогичные прецеденты в нашей стране? 

— Я в курсе этой истории и других похожих. Но в Азербайджане, если честно, таких процессов не было. Но у нас часто случается следующее: есть люди, точнее, часть населения, любящая от всего сердца природу. Им очень ценны деревья, и когда идут стройки, они горячо выражают свои мысли и просьбы к нам. Но есть еще одна категория, которая так же горячо жалуется, требует, пишет, создает проблемы застройщикам, но делает это отнюдь не из-за любви к природе. Люди из этой категории преследуют меркантильные цели, финансовый интерес. И если застройщики идут на их условия и выделяют лишние квадратные метры или доплату, любовь к природе куда-то моментально испаряется. И если первой категорией действительно управляют гражданские принципы, то вторую категорию никак не назовешь «защитникам природы». К сожалению, таких людей немало.

— Это вам застройщики пожаловались или вы рассказываете о своих личных наблюдениях?

— Мы руководствуемся результатами наших личных расследований, и видим факты. Этих людей интересует отнюдь не судьба дерева или старого дома, который идет под снос. И когда им удается получить желаемое, то они отзывают свои жалобы. Помимо этого, есть еще курьезные случаи, с которыми приходилось сталкиваться нашим сотрудникам, например, поводом для жалоб служат разборки между соседями. То есть, если они находятся в состоянии вражды, то «плохой сосед вырубает деревья», а если между ними вражда уже сошла «на нет», то свои жалобы они отзывают обратно. Правда, эти случаи, как правило, не относятся к Баку и происходят в регионах, но тем не менее. То есть, вы сами видите, что жалобы пишут не только те, кто реально желает сохранить природу. На самом деле по большей части все упирается в банальный социальный конфликт или жажду наживы. И потому, когда госорганы в лице нашего министерства начинают решать эти вопросы, то надо очень тщательно изучать все моменты. Нам приходится учитывать и видимые, и невидимые факты. К примеру, приходит жалоба, в которой написано о том, что «на таком-то месте вчера было 10 деревьев, а сегодня их уже нет». Надо выявить – кто, когда и с какими целями это сделал.

— Наверное, сейчас есть технологии, позволяющие определить, когда именно было вырублено дерево?

— Сейчас у нас есть очень хорошие технологические возможности, мы так же получаем спутниковые съемки, помогающие сотрудникам МЭПР в качественном исследовании и мониторингах.

— Но, тем не менее, факт остается фактом: деревья продолжают злостно вырубаться. Как вы это объясните?

— У нас есть серьезные претензии к органам ИВ и смысл их вот в чем: очень часто районная ИВ выделяет пустые территории для строительных компаний. Да, там нет построек, нет домов и так далее, но зато есть многолетние деревья, причем, растущие хаотично, скажем, в шахматном порядке. А застройщик заинтересован в масштабном строительстве многоблочного дома, и вполне естественно, он эти деревья вырубит. Зачастую на таких территориях растут многолетние деревья, диаметр ствола которых больше 25 см, и перенести их в другое место уже не будет целесообразным. Возникает вопрос: почему районная ИВ выделяет под застройки такие территории? Ведь можно понять, что рано или поздно эти деревья незаконным путем вырубят или уничтожат каким-либо другим путем? Все разворачивается по определенной схеме: застройщик, получая разрешение от ИВ, обращается в Агентство госэкспертизы, но там разрешения не дают из-за наличия на территории зеленых насаждений. Что делает застройщик? Он либо вырубит, либо вытравит корни химическим средством и дерево погибнет.

— В таких случаях надо подавать в суд на районные ИВ, штрафовать. Существуют ли в практике минэкологии подобные прецеденты?

— Нет, и я скажу, почему именно это невозможно: ИВ свалит вину на застройщика, ибо «он должен был строить так, чтобы деревья остались целыми и невредимыми». А как построить дом, если деревья растут в шахматном порядке по всей территории? Получается, что и в ИВ изначально в курсе о судьбе зеленых насаждений, и застройщик. Но у обеих сторон весомые аргументы защиты: застройщики говорят, что ИВ разрешило строить, а в ИВ утверждают, что строить разрешили, а деревья вырубать – такого договора не было. Потому мы очень часто предъявляем по таким инцидентам серьезные претензии. Согласитесь, что когда речь идет о судьбе одного или двух деревьев, то можно дать разрешение на вырубку или пересадку, но, если это целая роща? Естественно, застройщик ставится перед конкретным фактом: хочешь строить — сам решай «проблему». И он ее «решает» незаконным методом. Потом вмешиваются наши сотрудники, проводится расследование, в результате которого вся вина ложится на застройщика.

— Срок давности вырубки имеет значение? Ведь иногда факты всплывают уже после того, как дом построили. К примеру, если застройщик апеллирует липовым «разрешением», которого на самом деле не было вовсе?

— В основном, жалобы поступают до того, как построили новый дом или же, если его построили совсем недавно. А если деревья были срублены, скажем, 5-10 лет назад, то расследовать инцидент будет очень сложно, практически невозможно, и уж тем более — кому-то что-то доказать. Мы больше работаем по существующему факту.

— Но факты неутешительные, не так ли?

— Да, увы. Согласно статистическим данным, за прошлый год в правоохранительные органы мы направили 431 запрос по такого рода правонарушениям. Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность и признательность органам прокуратуры и внутренних дел за оперативную помощь МЭПР. Они не только оперативно, но еще и скрупулезно рассматривают каждый случай и доводят его до логического конца, оповещают нас о проделанной работе и результатах. Кстати, только что в СМИ вышла статья о масштабной вырубке в Ярдымлы, мы обращались с этим вопросом в полицию неделю назад, и, как видите, по факту Генпрокуратурой возбуждено уголовное дело по статьям 259.2.4 («Незаконная вырубка деревьев») и 309.1 УК АР («Превышение должностных полномочий, совершенное должностными лицами с причинением значимого вреда интересам государствам»), следствие по делу поручено Ярдымлинской районной прокуратуре.

— Многие граждане, наблюдая все новые факты варварства по отношению к «зеленым легким» столицы считают, что штрафы, применяемые к вандалам – несущественные, кроме того, некоторые застройщики, желающие построить очередной небоскреб «на костях деревьев» заявляют, что штраф – это копейки, заплатили – и ничего им не мешает в достижении поставленной цели. И потому склонны считать работу МЭПР в этом направлении неэффективной.

— В законодательстве четко определяются статьи по урону, нанесенному природе, ибо каждое дерево имеет свою материальную цену. Если оно оценено больше 1000 манатов, однозначно дело отправляется в правоохранительные органы, чтобы в отношении исполнителя возбудили уголовное дело. А что касается штрафов конкретно, то юрлицо штрафуется на сумму 35 000 манатов, даже если оно вырубило всего одно дерево, не краснокнижное, заметьте. Если же дерево было краснокнижным, то в силу вступает другая статья. Если уголовное дело открыто – проводится расследование и в конце уже все решает суд: посадят его за решетку или отделается он штрафом, или высадит новые деревья помимо всех прочих взысканий.

— Разве за вырубку деревьев в нашей стране сажают? Впервые об этом слышу!

— Да, конечно. В зависимости от ситуации согласно 259-й статье УК – от 2 до 5 лет. А могут также присудить и дополнительную сумму штрафа — от 9 до 11 тысяч манатов, и это отнюдь немалая сумма. Стоит отметить, что и застройками занимаются далеко не бедные люди. Это в Ярдымлы деревья были вырублены для собственных нужд, а жилые массивы в столице строят известные люди, бизнесмены, директора компаний.

Хочу обратиться и к общественности, которая считает, что министерство экологии работает «не в полную силу». Надо понимать, что, во-первых, МЭПР не располагает таким громадным штатом сотрудников, чтобы следить за каждым деревом, за каждой стройкой. Мы работаем по факту получения информации, как в случае с разрешениями ИВ на строительство, о которых я говорил выше. Сотрудники едут на эту территорию, составляют акт, фиксируют количество деревьев, их виды и размеры. Затем отправляем этот акт во все инстанции – в первую очередь, в ИВ, и в местные муниципалитеты, а затем берем под контроль эту территорию. Но как я уже упомянул, эти деревья все равно уничтожаются застройщиками – либо спиливаются под покровом ночи, либо посредством вытравливания корней дерева химическим веществом. Но общественность всю ситуацию расценивает так, словно наши сотрудники работают «спустя рукава». Мы же не можем прикрывать телами каждое дерево, чтобы его не вырубили! Также хочу выразить искреннюю признательность тем, кто оперативно нам помогает. Но эти люди должны понять, что дело спасения деревьев касается не только министерства: и простые граждане, и сотрудники муниципалитетов, и ИВ должны объединить усилия в борьбе против рубщиков. Вопрос со старыми кварталами уже решен, обсужден, это неизбежность: какие-то деревья вырубают и платят за них в 10-кратном размере, какие-то деревья мы пересаживаем, это можно и нужно понять, так как это диктует время. А вот выделять под застройки территории, на которых растут деревья – этого делать ни в коем случае нельзя! Далее, когда ИВ дает разрешение на застройку, муниципалитеты тоже должны дать свою резолюцию, оценку ситуацию. Но увы. Всего этого нет, потому что муниципалитеты в нашей стране – недееспособный орган, увы.  Далее, Агентство госэкспертизы получает постановление уже в готовом виде. Это факт. И потому такие вопросы было бы гораздо более продуктивнее решать коллегиально, с использованием мнения экспертов хотя бы в Баку.

— Скоро наступает долгожданный пляжный сезон, но всем нам известно, для сотрудников МЭПР – это самая настоящая головная боль, так как приходится сталкиваться просто с немыслимыми фактами загрязнения и береговой линии, и акватории моря.

— Да, вы правы, так и есть. Очень часто в МЭПР поступают такого рода жалобы и от дачников, и от любителей пляжного отдыха, особенно из поселка Пиршаги. Но, опять-таки, надо адресовать эти жалобы не только МЭПР, но и другим исполнительным органам. Конечно же, минэкологии заинтересовано в том, чтобы и акватория моря, и береговая полоса были чистыми, чтобы ассенизаторские трубы не проводили в море. К примеру, «Азерсу» построили очистительные сооружения, но они или не работают или работают, но частично. В таком случае, что ждать от других органов, если компетентный орган, строивший очистительные сооружения, работает «спустя рукава»? Как тогда поступать другим? Мы можем только проводить мониторинги и констатировать печальные факты. При МЭПР есть управление, занимающееся мониторингом акватории и береговых зон, и практически всегда мы получаем негативные результаты, бьем тревогу, пишем в инстанции, накладываем штрафные санкции. Но всякий раз – стоит только появиться мусору на берегу или в воде, общественность начинает сурово порицать МЭПР за «ничегонеделание».

— Общественность, прежде всего, должна обратить внимание на себя, ибо чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят.

— Согласно нашему менталитету, люди считают, что за ними обязаны убирать. И знаете, я считаю, что даже если будут повышены штрафы, это все равно не поможет. Должен быть выработан новый институт сознания – общественное порицание, упрек.  Мы должны до этого дорасти, понимаете? У нас его нет, этого упрека, потому и происходит весь вышеозначенный произвол. Приведу пример: мы часто получаем жалобу из малонаселенного села, в котором проживает максимум человек 100 о том, что тот-то занимается незаконным отловом рыбы. Опять же отмечу, что жалоба прислана не с целью сохранить рыбу, а по большей части из желания «насолить» нерадивому соседу, либо из зависти к нему, что он-сосед продает рыбу и зарабатывает деньги на этом. Но если вы утверждаете, что рыба вылавливается незаконно, то почему же молчит все село? Вы же все ходите в покупателях у браконьера, а значит, косвенно поощряете его. А если никто не купит, и все жители будут стыдить браконьера за нарушение закона – рано или поздно этот принцип сработает!

В отношении пляжей можно сказать то же самое: на наших же глазах нечистоплотный отдыхающий может спокойно бросать окурки, арбузные и дынные корки, оставлять пакеты с мусором прямо на берегу, и никто ничего не говорит по стандартному принципу «Моя хата с краю». Никто даже не думает выразить протест! А есть даже те, кто говорит – а тебе какое дело? Правда, есть новый тренд – не останавливать хулигана, а снимать его на видео, а потом выставлять видео в соцсетях – так называемое бескровное и беспроблемное вмешательство. Да, я не спорю, такие практики приносят положительные результаты, но опять же – такие видео чаще всего снимаются для хайпа и лайков, а не с целью помочь обществу избавиться от проблем. Надо, чтобы выработалось общественное сознание, а для этого надо продумать механизм и внедрить его официально.

— Это интересная мысль. Но мне кажется, что все должно начинаться с семьи и школы. Как вы считаете, стоит ли вводить уроки экологии в школах? Ведь любовь к родной природе – это и есть один из главных показателей патриотизма.

— Я считаю, что такие уроки должны быть, и в обязательном порядке. Сотрудники нашего министерства проводят встречи со школьниками, так же устраивают образовательные туры в национальные парки, но, если эти практики существовали бы на базе официального урока, было бы вообще хорошо. Мы готовы содействовать в силу своих возможностей Министерству образования, у нас есть эксперты, которые могли бы проводить лекции. И, кстати, начать можно с пилотного проекта в столице, а потом эта программа постепенно охватит и всю страну.

Яна Мадатова