Реализуются ли мечты турецкого руководства возглавить процесс создания «нового порядка» на Ближнем Востоке? Есть ли у тандема Гюль- Эрдоган шанс продолжить существование? В чем успех Эрдогана? На вопросы Minval.az отвечает политолог Ильгар Велизаде, возглавляющий Клуб политологов «Южный Кавказ»
— Прокомментируйте, пожалуйста, итоги президентских выборов в Турции.
— В принципе, произошло то, что и должно было произойти. Эрдоган не просто победил, но победил со значительным отрывом. Причем партия власти улучшила свои показатели по сравнению с предыдущими выборами, что говорит, с одной стороны, о консолидации провластного электората, с другой — о продолжающемся кризисе турецкой оппозиции. Харизматическому лидеру, прошедшему закалку в длительной и непростой политической борьбе Эрдогану противостоял бывший ученый муж и высший функционер, пусть и авторитетной международной организации. Даже теоретически, с учетом фактора усталости электората, не трудно было бы предположить, кто одержит победу.
— В чем же кроется успех Эрдогана?
— Успех Эрдогана, как неправильно полагают некоторые, обеспечивается не административным ресурсом, который, безусловно, присутствует, но и очень хорошей политической интуицией и, опять же лидерскими качествами. Для мусульманской страны, какой является Турция, с сильными традиционными социальными институтами, это очень многое значит. Патерналистский подход к управлению государством здесь оправдывал себя и в прежние годы, даже наличие сильных демократических институтов не мешало этому. Теперь же, когда сами эти институты подверглись серьезной трансформации, управление социальными процессами с учетом роли личности лидера приобретает особую актуальность. Делает роль умелого лидера эффективной. Эрдоган с этой ролью хорошо справляется. Для многих в своей партии, да и в стране он, образно говоря, отец — «baba». А в условиях турецкой политики – это уже политический статус, дающий право его обладателю, право негласное, но вполне легитимное с социальной точки зрения, править страной или политической группой без особой оглядки на условности, причем править так, как это приемлет само общество. Эрдоган без особого труда консолидирует свой электорат и нейтрализует риски для себя и членов своей группы. Но для этого он часто общается с народом, которому, несомненно, требуется ощущать связь со своим лидером.
— Претерпит ли внешняя политика Турции при новом президенте изменений? В частности, в вопросе стабилизации отношений с Израилем, сохранения статус-кво с Россией на Кавказе, взаимодействие с ЕС.
— Все останется как есть, или, по крайней мере, будет развиваться исходя из того, что было к этому моменту. Однако, как будут протекать процессы возможной нормализации отношений с Израилем или отношение Турции к ситуации на Южном Кавказе, а также ее реакция на прочие внешнеполитические процессы, покажет время. А если быть точным, то развитие геополитической ситуации как в регионе, так и в мире. Здесь принципиально важно понять, что Анкара стремится максимально учесть свои интересы в международной политике. А сегодня они вполне адекватны ролью и месту Турции в системе как региональных, так и международных отношений. Турция — наделенная здоровыми амбициями региональная держава. Если удовлетворению этих амбиций мешают, как в случае с ЕС или Израилем, то Анкара реагирует довольно жестко. Если с этими амбициями считаются, как это демонстрирует Москва, Турция отвечает адекватно. Отсюда, кстати, и все эти последние заявления Эрдогана в отношении участия Анкары в ШОС и пр.
— По–вашему мнению, реализуются ли мечты турецкого руководства возглавить процесс создания «нового порядка» на Ближнем Востоке?
— Вряд ли турецкое руководство переоценивает свои возможности в этом деле. Ведь на Ближнем Востоке есть и такие игроки, как Саудовская Аравия, Иран, те же Соединенные Штаты. Остается важным и израильский фактор. Однако свое «место под солнцем» Анкара требует уже не первый год. А это требование заключается в том, чтобы с ролью Турции считались при выработке стратегической линии поведения в регионе. Причем все игроки. Но поскольку «новый порядок» на Ближнем Востоке как- то не клеится, то и роль Турции в нем находится в подвешенном состоянии, как, впрочем, и роли других региональных участников.
— А как будет Турция бороться с ИГИЛ? Ведь транзитный фактор, а также зависимость Иракского Курдистана от поставок турецких товаров резко увеличила влияние Анкары на решения, принимаемые иракскими курдами, и теперь появление боевиков ИГИЛ в Ираке поставило под угрозу всю турецкую схему.
— Турция пока предпочитает, чтобы с ИГИЛ боролись без ее непосредственного участия. Для этого есть иракское правительство, США, в конце концов – курды. Втягиваясь в эту кампанию, Анкара рискует ослабить контроль над другими направлениями. Однако, вне всякого сомнения, Турция отслеживает ситуацию, в частности вокруг Киркука и не допустит катастрофического для своих интересов развития ситуации. Что касается иракских курдов, то они с некоторых пор играют роль турецких партнеров в обеспечении вопросов национальной безопасности страны. Причем эта роль взаимовыгодная и приносит очевидную пользу. В то же время стороны понимают, что в их отношениях есть границы, которые они не должны нарушать. Пока такая схема действует – она эффективна. Что будет потом – опять-таки покажет время.
— Кстати, ожидаете ли вы перемен во взаимоотношениях турецкого руководства с Арменией? Или ничего не поменяется?
— Для этого нет благоприятных условий. Дело в том, что Армения не дает оснований Турции для смены приоритетов ее политики в отношении к себе. Ереван не просто тормозит процесс нормализации отношений, но делает его практически невозможным в условиях роста напряженности в регионе армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта. Турция закрыла границы с Арменией по причине ее оккупационной политики и вряд ли их откроет пока ситуация не изменится.
— Еще одна интрига заключается в новом премьере Турции. Кто, по-вашему, мнению имеет шансы им стать премьером? Более того, будет ли новый премьер играть весомую роль?
— Конечно, на сегодняшний момент этот вопрос прямо- таки повис в воздухе. Но следуя логике пословицы «коней на переправе не меняют», можно предположить, что этим человеком может вполне стать Абдулла Гюль, который прежде неплохо справлялся с ролью сменщика Эрдогана. Кроме того, в июне следующего года в Турции состоятся очередные парламентские выборы, которые окончательно определят кандидатуру нового турецкого премьера. До этого времени аппарат должен работать в привычном для себя режиме. С этой точки зрения нельзя полностью отвергать и другие варианты. Например, кандидатуру Бюлента Арынджа. Он, кстати, в отличие от Гюля, работает в аппарате правительства, и его не нужно вводить в курс деталей работы правительства. В любом случае выбор за АКП и Эрдоганом.
— А вообще, есть ли у тандема Гюль- Эрдоган шанс продолжить существование? Или Гюль, скорее всего, уйдет из активной политики?
— Этого тоже нельзя исключать. В данном случае можно лишь говорить о политическом решении. Ведь речь идет не просто о том, кто станет премьером, но также о том, кто возглавит ведущую политическую силу в Турции. Я думаю, что летом следующего года правительство, равно как и политическая верхушка правящей партии, будут серьезно обновлены. В результате этого появятся новые амбициозные политики. Но роль отцов-основателей — самого Эрдогана, а также Гюля, Арынджа, Ахмедоглу- в этой новой конструкции как- то зафиксируется.
— Победит ли Эрдоган внутреннюю и внешнюю оппозицию, чтобы реализовать реформу и получить всю полноту власти в свои руки?
— Эрдоган побеждает последние двенадцать лет. Причем каждая новая его победа бывает с улучшенными результатами. А вот реализует ли он свою реформу до конца – вопрос для турецкой политики вполне риторический. Эрдоган — политик, находящийся в пике своей активности. Этот пик может продлиться еще долгое время, но масштаб и характер проводимых в Турции реформ столь значителен, что их успешность будет зависеть не только, и теперь уже не столько от самого Эрдогана, а от того поколения, которое придет ему на смену. Думаю, избранный президент Турции это хорошо понимает и, возможно, скоро мы с вами увидим, какую перспективу охватывают его планы и как далеко простирается горизонт его взглядов.