Евросоюз более не настаивает на подписании ассоциативного соглашения Азербайджана с ЕС, фактически согласившись на выстраивание двусторонних отношений. Это стало очевидно по визиту в Баку председателя Еврокомиссии Баррозу, который заявил, что соответствующий документ по «стратегической модернизации» отношений будет подписан между ЕС и Азербайджаном уже в июле. Заметнее всего был экономический напор Москвы, чтобы вывести отношения между Россией и Азербайджаном на новый уровень и, как максимум, подвести Азербайджан к вступлению в Евразийское экономическое сообщество. Число официальных визитеров зашкаливало. Помимо острейшей карабахской проблемы, фигурирующей, безусловно, во всех переговорах, здесь было множество интересных экономических завязок. Только по результатам форума заключено 11 соглашений.
Здесь интереснее всего как далеко и как быстро пойдут эти процессы. Ведь если экономики наших стран быстро выйдут на быстрое и взаимовыгодное экономическое сотрудничество, то из этой игры будет непросто выйти. Всегда есть такой уровень отношений, когда обратное движение уже невозможно.
Многое в нашей экономике диктуется политическим консерватизмом, который влияет и на экономику. МВФ уже настоятельно рекомендует Азербайджану не рассматривать нефтяной сектор как драйвер роста, полагая, что для этого есть все основания. По выкладкам фонда, нефтяной сектор экономики Азербайджана в 2014 и 2015 годах будет падать на 0,1% в год, а в последующие два года (в 2016 и 2017 годах) нефтянку и вовсе ожидает стагнация, то есть нулевой рост. Возобновления реального роста нефтяного сектора в фонде ожидают лишь к 2018 году — на 2,1%, а уже в следующем 2019 году рост ускорится до 2,7%. И это объяснимо, так как добыча нефти непрерывно падает, а большой газ с «Шах Дениза» пойдет не ранее конца 2018 года.
Госкомитет Азербайджана по статистике сообщил, что в январе–мае 2014 года ненефтяной сектор сохранил статус «мотора» экономики: рост в нём превысил общий экономический рост в 2,96 раза против 72,4% за весь 2013 год. Тем не менее, МВФ прогнозирует снижение и этого показателя: в 2014 году рост здесь составит 8,3%, то в 2015 году он замедлится до 7,5%, а в 2017–2019 годах ненефтяной сектор будет расти лишь на 5% в год. Это уже тревожный сигнал, к которому стоит прислушаться.
Концентрированность на росте ВВП весьма заметна. Но стоит присмотреться, за счет чего формируется этот рост. В наиболее общем виде можно сказать – это внутренние инвестиции. Но они начинают заметно снижаться. О том же говорит и ожидающееся снижение положительного сальдо платежного баланса и все более строгий спрос общества к расходам нефтяного фонда: уже выбраны почти две трети из общих доходов ГНФАР за 13 лет в $101 млрд. Правительство понимает это и пытается увеличить доходность фонда, сокращая его расходы. Заметна и склонность экономических властей способствовать росту ВВП через реализацию крупных проектов ( в частности, 1 Европейских игр).
МВФ прогнозируются также рост индекса потребительских цен, и увеличение внешнего долга с 11,7% в 2013 году до 14,2% уже в 2015 году. (см Приложение).
Всемирный банк также пересмотрел свои прогнозы по росту экономики (см Приложение). Он понизил также прогнозы по соотношению профицита счета текущих операций к ВВП — с 15,9 до 12,6 процента в текущем году, с 12,5 до 8,1 процента в 2015 году и с 12,5 до 5,6 процента в 2016 году.
Экономические результаты первых пяти месяцев этого года неплохие. Но отдельные параметры также продолжают устойчиво ухудшаться. В этом можно убедиться по ряду графиков и таблиц в Приложении. Интереснее всего, конечно, новые тенденции. В 2013 году, например, количество торговых объектов в Азербайджане увеличилось на 0,7%. При этом площади магазинов выросли на 8,4%. Это прямое следствие укрупнения торговой сети: закрываются мелкие магазины, место которых заполняют супермаркеты.
Сам рост ВВП очень хрупкий. Он складывается преимущественно за счет торговли, строительства и куда в меньшей степени за счет перерабатывающей промышленности. Его хрупкость видна по многим признакам. Разрыв в темпах роста между частным и государственным спросом сожмётся с 4,6 раза в 2014 году до 3,4 раза в 2015 и 3,5 раза в 2016 году в пользу частного спроса.
В итоге, по ряду оценок, мультипликационный эффект от расширения правительственного спроса в Азербайджане существенно снизится, что наиболее опасно для ненефтяного сектора экономики. Простой факт снижения импорта автомобилей в страну уже вызывает открытое беспокойство Минфина. Оно отражается и на ВВП, и на бюджете, и на страховании. На росте ВВП сказывают и такие обстоятельства как рост складских остатков. К 1 июня 2014 года промышленное производство в Азербайджане упало на 2,1%. Без влияния складских запасов (выбытие 2,6% произведённой продукции) падение промышленного производства сегодня оценивалось бы в 4,7%. Это, в свою очередь, было бы способно затормозить рост ВВП Азербайджана (+2,8% за январь–май) до 1,4% или даже до 1%, исходя из доли промышленности в валовом продукте. «Позитивное» воздействие работы на склад сегодня, отметим, является спасением экономического роста даже в США и ЕС.При этом интересно, что текущий уровень промышленных запасов по результатам пяти месяцев (363,3 млн манат) превосходит пиковые значения этого показателя для 2013 (337,9 млн. манатов на 1 июля) и 2012 годов (347,8 млн. манатов на 1 октября). Это тоже парадокс: что не очень хорошо для экономики, для статистики иногда вполне позитивно.
Верна ли нынешняя экономическая политика, строится ли она в расчете на указанные выше негативные экономические тренды? Кто станет оспаривать верность позиции по внешней экономической экспансии ГНКАР! Она кажется правильной и экономически эффективной. Но это — экстенсивное развитие, переводящее вопросы добычи и разведки на второй план. Не зря на бакинской конференции «Хазар 2014 прозвучало много упреков по месторождениям «Шафаг-Асиман» или «Нахичеан», где иностранные партнеры затягивают начало разведки и разработок. Но и сама ГНКАР заметно снизила темпы разведки и освоения новых месторождений. А ситуация в нефтепереработке вообще аховая. Любые попытки реформировать сельское хозяйство (а только в июне вышло два распоряжения президента по этому поводу) будут постоянно натыкаться на препятствия, пока государство не упорядочит отношения между латифундистами и простыми фермерами.
В последний месяц июня в Баку прошла международная конференция «Борьба с коррупцией: международные стандарты и национальный опыт». На ней много говорилось о службе «Асан хидмет», усилении антикоррупционной деятельности Генпрокуратуры республики. Это – нужные шаги по преодолению бытовой коррупции (особенно, первое). Но для экономики куда важнее искоренение «большой» коррупции, связанной с монополизмом, отсутствием конкуренции, всевластием чиновничества. Именно это драйвер роста для экономики.
Но здесь правительство крайне осторожно. Снова возросли ожидания связанные с амнистией у нас капиталов. (в Казахстане она объявлена 19 июня). Но одной амнистии мало. Надо сокращать хозяйственные функции министерств и давно пора вводить декларацию доходов правительственных чиновников. У нас еще даже не обсуждалась проблема деоффшоризации. Понятно, что когда «вся экономика – это ГНКАР» это непросто. У нефтегазовых компаний масса причин для оптимизации налогообложения. Не случайно, в России антиоффошорное законодательство столкнулось с проблемами в отношении «Газпрома». Но ведь в нашей экономике сотни оффшорных компаний за пределами сектора добычи. А шагов по искоренению серых налоговых схем не видно. Наконец, поразительно инертно законодательство. Не принимается ни один закон существенный для борьбы с коррупцией и монополизмом – «Кодекс конкуренции», «Бюджетный кодекс», закон «Об оценочной деятельности» и др.
В середине 2000-х, они еще возникли. Но сегодня трудно назвать хоть один новый институт развития, который появился в текущем десятилетии. Вкус к институциональному развитию быстро выветрился, потому что новые институты неинтересны и даже опасны для крупной буржуазии. Есть даже подозрения, что новые и очень своевременные технопарки, промышленные парки заполонят крупные компании, создав вокруг себя десятки сателлитных малых и средних предприятий. Налоговый рай на семь лет слишком притягателен. Но без реального малого и среднего бизнеса идея СЭЗ мертва.
Политический консерватизм системы уже заметно влияет на экономику, даже, несмотря на определенные технологические новации в ней. В правительстве заметно снизилась склонность к крупным экономическим решениям.
Аналитическая служба Туран