«После того, как Иран заинтересовался границами севернее Аракса, Азербайджан в ответ заинтересовался тем, что происходит южнее»

Глава партии REAL Ильгар Мамедов, комментируя Minval.az события последних дней, заявил, что действия Ирана в отношении Азербайджана не останутся без ответа, и что Армения пытается выиграть время, затеяв опасную игру.

— В последнее время у Азербайджана сильно испортились отношения с Ираном. Вообще, согласно наблюдениям, эту страну сильно «колбасит»: Иран сотрясают протестные движения, в результате которых гибнут люди, происходят масштабные аресты, и даже казни. Кроме того, в СМИ были сообщения о том, что Иран перебросил на азербайджанскую сторону диверсантов. Как вы считаете, почему ситуация обострилась настолько? 

— Отношения между Ираном и Азербайджаном в очередной раз стали обостряться после того, как Иран начал выказывать отношение к тому, какими должны быть границы севернее реки Аракс. Отмечу, что 200 лет Ирана севернее реки Аракс не было. Когда Ленин чертил границы, они не вмешивались. Когда Сталин дорисовывал их, Иран также не вмешивался. Когда наша страна получила независимость, Иран тоже отмолчался. Но когда Азербайджан победил в войне, восстановил свою территориальную целостность и хочет добиться мирного договора с Арменией, Иран «встал на хвост» и начал выступать с позиции «того или иного развития в плане начертания границ».

Тогда вполне логичен вопрос: почему этого не было до сих пор, почему этого не было 200 лет, и вдруг появились такие притязания? Но если Ирану стало интересно, что происходит на северных иранских границах, тогда Азербайджану должно быть интересно, по логике, что происходит южнее. А это на самом деле интересно: южнее реки Аракс проживают миллионы, а по некоторым оценкам – десятки миллионов, азербайджанцев, которые говорят на нашем родном языке, у них свои проблемы, у них нет политических свобод, они лишены реализации своих культурных прав, у них нет азербайджанских школ. Данная тема тоже обострилась на фоне протестов в Иране. По сути, в этой стране часто происходят протесты, периодически они усиливаются. Но сейчас эти темы просто накладываются друг на друга. Отмечу, что Азербайджан никогда не вмешивался, даже не заявлял никаких официальных позиций по положению азербайджанцев на юге. Но после того, как Иран стал интересоваться тем, как мы нарисуем границы севернее реки Аракс, Азербайджан в ответ заинтересовался тем, что происходит южнее – в настоящее время ситуация развивается таким образом.

И я думаю, когда мы достигнем соглашения с Арменией по урегулированию наших территориальных споров, отношения с Ираном тоже войдут в нормальное русло. Я не думаю, что Иран станет оспаривать результат мирного процесса. Да, он может попытаться повлиять на мирный процесс, но оспаривать его результаты после согласования между Армений и Азербайджаном и всем мировым сообществом в целом, он не станет. Соответственно, потом, в сложившейся обстановке, Тегеран будет действовать иначе, мы сможем заново развивать с этой страной добрососедские отношения.

— Насчет даты подписания мирного договора ходят разные версии. Как Вы считаете, до конца года он будет подписан? Или процесс снова затянется?

— Месяц назад еще какие-то надежды на этот счет были, сейчас их гораздо меньше. Руководство Армении ведет себя неадекватно. Об этом говорят не только из Баку или Европы, но и Россия в лице Лаврова на днях отметила, как нелогично действуют армянские власти. Руководство Армении в настоящее время раздает слишком много противоречивых обещаний, и что пытается сделать Пашинян – непонятно. Но одно понятно всем, он хочет выиграть время. А зачем ему это время? И когда мы начинаем задумываться зад этим вопросом, возникают опасения относительно планов Пашиняна, и не только его планов, но и его возможных международных сподвижников. Это вызывает беспокойство в Азербайджане и, соответственно, способствует росту напряженности на границе.

— Каждый день на границе эскалация, происходят перестрелки, в результате которых погибают наши солдаты. И, соответственно, подрывается вера и надежда на то, что когда-нибудь все это закончится. Почему армянские военные до такой степени осмелели? Ведь Армения проиграла войну, но по-прежнему огрызается, особенно в последние месяцы?

— Кроме как попытку выиграть время, другого объяснения, как я уже сказал, нет. В 2025 году истекает срок действия миротворческого контингента в Карабахе, который, естественно, будет выведен. Может быть, Армения рассчитывает на то, что, затягивая время, она сможет требовать продления мандата миротворческих сил в Карабахе. С другой стороны, она цепляется за фразу, озвученную российской стороной о том, что «вопрос Карабаха останется следующим поколениям», а точнее, т.н. «статус». Конечно же, никаким следующим поколениям мы этот вопрос оставлять не должны. Это нечестно. И нечестно это, в первую очередь, по отношению к армянскому народу, к международным партнерам, и это весьма враждебная риторика по отношению к нам.

Но посмотрим, доколь будет тянуться эта чрезвычайно опасная игра, чреватая новой войной. И надо приложить максимальные усилия для ее предотвращения. 30 лет конфликта, все уже устали. Непонятно, что хотят доказать Азербайджану? Что, дескать Армения отнимет у Азербайджана земли?  Так не отнимет же, а сама может потерять свои! Мы будем стоять стеной! Но страдают от этих бессмысленных ударов все – и азербайджанский народ, и армянский народ, страдает попытка наладить региональное сотрудничество, растет общая напряженность в регионе.

— По мнению одного из политологов, дававших интервью «Минвалу», Россия, теряющая человеческие ресурсы, финансы и доверие мирового сообщества, теряя лицо в войне с Украиной, со временем уйдет из Южного Кавказа, так как она уже не в состоянии будет оказывать поддержку Армении.

— Я пока не берусь предсказывать итоги российско-украинской войны, они могут быть самые разные. Но то, что Россия уйдет с Южного Кавказа… А где она была на Южном Кавказе? Здесь три суверенные страны: Азербайджан, Грузия и Армения. Если это образное выражение, касающееся влияния, но влияние – оно зависит исторически всегда от стольких многих факторов – от технологического развития, от культурных связей? И если бы все можно было предсказать наверняка, люди никогда бы не воевали, не соперничали, и все можно было бы строить согласно таким предсказаниям. Я думаю, что пока рано предсказывать, что будет с нашим регионом после окончания российско-украинского конфликта. Единственное, что вызывает сожаление – то, что десятки тысяч людей погибают и с той, и с другой стороны.

Яна Мадатова