Баку и Тегеран нащупывают пути к деконфронтации между ними, но, вероятно, напряженность, не без внешнего участия, будет нарастать, хотя в военные действия, желательные для «друзей» региона, она не перерастет.
Ирано-азербайджанское осеннее обострение, крайне нежелательное для региона в его широком понимании, но, в то же время, устраивающее политические силы, стремящиеся полностью подмять под себя Южный Кавказ и Ближний Восток, происходит не по одной причине, которую можно устранить путем двусторонних переговоров, а по их сумме. Однако ни Тегеран, ни Баку расшатывание хрупких, и еще недавно – вполне терпимых отношений, хоть и с множеством «но», устроить не может. Очевидно и то, что склонить голову перед теми вызовы, с которыми сталкивается Азербайджан, и не реагировать на них, тоже невозможно.
Сравнивать Азербайджан с его светским режимом и выверенной внешней политикой и Иран с его режимом аятолл и испорченными отношениями со многими странами, неправомерно, но Тегерану, по-видимому, в последнее время усвоить это сложно. Стороны обмениваются нотами, обвинениями в адрес друг друга, вызывают на ковер послов, но до черты невозврата они еще не дошли. После серии скандалов главы МИД двух стран обсудили по телефону не только двусторонние отношения, но и в целом ситуацию в регионе. По официальной информации, Джейхун Байрамов и Хоссейн Амир Абдоллахиян подтвердили необходимость разрешения спорных вопросов путем диалога.
Но ведь напряженность возникла не на ровном месте, и вопрос в том, как «утрамбовать» политические ухабы, насколько это реально на текущий момент, причем, таким образом, чтобы действия одной стороны и ее внешнеполитическая активность и безопасность не ставили под угрозу безопасность и суверенитет другой стороны. В частности, острый виток недовольства иранское руководство раскрутило, в том числе, на почве недавнего визита в Баку министра обороны Израиля Бени Ганца. Считая Тель-Авив своим заклятым врагом, последовательно угрожающим ИРИ уничтожением ее ядерных объектов, Тегеран подозревает Азербайджан в пособничестве «сионистской агрессии» в ущерб иранским интересам, что выражается, с точки зрения Ирана, в предоставлении АР своей территории для нападения на Исламскую Республику, баз для размещения еврейских беженцев с Украины, а также «дестабилизации» северных регионов ИРИ. Плюс в перекрытии, при помощи Турции, связей Ирана с государствами Центральной Азии.
Кроме того, Тегеран, занимавший внешне нейтральную позицию в армяно-азербайджанском конфликте и развитии коммуникаций в регионе, «опомнился» и забил тревогу по поводу «силовой прокладки» Азербайджаном Зангезурского коридора и «оккупации» этой республикой армянских земель. Ну и, понятно, Ирану дозволено проводить военные учения на границе с Азербайджаном, а аналогичные действия Баку на границе с ИРИ почему-то расцениваются как агрессия. Почти апофеозом всего этого – правда, пока на полуофициальном уровне – в Тегеране призвали к аннексии Нахчывана — автономной республики Азербайджана, граничащей с Ираном, Арменией и Турцией.
Все это происходит на фоне возмущения Ираном освещением СМИ Азербайджана событий в Исламской Республике и вокруг нее в крайне негативном русле, хотя сами иранские СМИ полны антиазербайджанскими выпадами, наклеиванием на соседнюю страну ярлыка «сионистской провинции» и провокационными призывами. Политика весьма недальновидная, — хотя бы потому, что на территории Ирана проживает, по разным оценкам, от 20 млн до 40 млн этнических азербайджанцев, то есть в разы больше, чем в самой АР. Разумеется, многие этнические азербайджанцы недовольны ухудшающимися отношениями между ИРИ и АР, да и многим другим – тоже, включая принципиальную разницу в режимах двух стран: часто не в пользу государства проживания.
Это очень значимый вопрос для Тегерана, все еще воспринимающего АР как отколовшуюся часть бывшей Иранской империи и, кроме того, порождающий беспокойство в контексте подачи Баку «дурного» примера, то есть светского образа жизни не только этническим азербайджанцам в ИРИ, но и собственно персам. Не этим ли обусловлены слабые культурные контакты сторон и предпочтительность развития торгово-экономических и энергетических отношений, не затрагивающих сенситивных тем — исламизации и светского обустройства государства.
На эти и другие вопросы, прямо или косвенно, ответила та же иранская пресса. Как пишет Tehran Times, недавнее заявление президента Азербайджана Ильхама Алиева на 9-ом саммите Организации тюркских государств в Самарканде, имело большой политический резонанс, и может привести к серьезным дипломатическим последствиям для отношений Тегерана и Баку. Так что же такого крамольного сказал азербайджанский лидер, что издание обвинило официальных лиц АР в инсинуациях в отношении граждан Ирана с азербайджанскими этническими корнями; во вмешательстве Баку в дела ИРИ?
«Это хрупкое равновесие подошло к концу, — пишет издание, — … когда президент Алиев оттолкнул от себя большую часть иранского населения под предлогом этнической солидарности с ним, и Иран быстро отреагировал на этот интервенционизм. Выступая на 9-м саммите … Организации тюркских государств, президент Азербайджана грубо вмешался во внутренние дела Ирана, назвав миллионы иранцев своими соотечественниками». Но ведь речь-то шла об этнических азербайджанцах. Разве они не соотечественники? (см. толковые словари). По словам Алиева, продолжает издание, «тюркский мир состоит не только из независимых тюркских государств, его географические границы шире». А разве это не так?
«Считаю, что настало время постоянно иметь в виду в рамках организации такие вопросы, как … защита прав, безопасности и национальной идентичности наших соотечественников, проживающих за пределами стран, входящих в Организацию тюркских государств», — сказал азербайджанский лидер на саммите. И далее: «Молодое поколение тюркского мира должно иметь возможность учиться на родном языке в странах своего проживания. К сожалению, большинство из 40 миллионов азербайджанцев, проживающих за пределами Азербайджана, лишены этих возможностей. Обучение наших соотечественников, проживающих за пределами тюркских государств, на родном языке всегда должно быть в повестке дня организации». И что в этом порочного?
С колокольни Тегерана – все. Автор статьи резюмирует: подобные заявления высокопоставленное должностное лицо Азербайджана делает впервые, и означает оно (ни больше, ни меньше) принятие руководством Азербайджана стратегического решения еще больше подорвать отношения с Ираном.
Вывод, мягко говоря, нелогичный, причем, на фоне объявления Службой государственной безопасности Азербайджана о вербовке граждан республики иранскими спецслужбами с их разнообразными интересами – от энергетических и оборонных до распространения радикальных религиозно-экстремистских идей, рассчитанных на создание в Азербайджане религиозного государства.
Но вернемся к главному вопросу, не дающему покоя Ирану в его взаимоотношениях с Азербайджаном – на текущий момент это фактор Израиля, продавшем Азербайджану дроны во время войны. Не впадет ли Баку, на почве поставки ему немалого количества вооружения, в зависимость от Тель-Авива? Иран, по-видимому, считает, что впадет, и местные СМИ предостерегают от этого и Азербайджан, и Бахрейн, сообщая, заодно, о разработке Тегераном нового оружия — гиперзвуковых ракет, способных уклоняться от мощных израильских ПВО. Это можно рассматривать как «просто информацию», но и как попытку посеять панику и удержать Азербайджан от тесного сотрудничества с Израилем, который, в свою очередь, поручил военно-промышленному комплексу страны разработку дальнобойных дронов для нанесения ударов по ядерным объектам Ирана. Как пишет израильская пресса, у Тель-Авива готов план нанесения ударов по ядерным объектам Ирана с помощью истребителей F-35 и F-16, способных пролететь 2 000 километров до Ирана и вернуться обратно. Отмечается, однако, что подключение истребителей – все же дело рискованное по ряду причин, поэтому дроны – предпочтительнее.
Словом, Иран находится (впрочем, не впервые) в сильно затруднительном положении. Однако его нападки на Азербайджан вызваны не только израильским фактором, но также ситуацией внутри страны, включая недовольство властями, в том числе, азербайджанского меньшинства, обстановкой на Южном Кавказе в целом, Зангезурским коридором, как результатом победы Баку в карабахской войне (как бы он не был использован для нападения на ИРИ). Отсюда проведение учений вблизи границы и высказывания в адрес Азербайджана, формирование антиазербайджанских настроений с активным использованием СМИ.
Надо думать, напрягает Тегеран и тот факт, что США в последнее время перестали интересоваться (внешне, во всяком случае) ядерной программой ИРИ (уж не означает ли это решение положить ей конец усилиями Вашингтона и Тель-Авива?), и неожиданное косвенное «заступничество» госдепа США за Баку в контексте риторики Ирана, но опять же с подчеркиванием того, что ИРИ «представляет угрозу для региона».
Реально же США, и не они одни, преследуют в этом самом регионе собственные цели, часто далекие от истинных интересов государств Южного Кавказа и Ближнего Востока, Центральной Азии и Евразии в целом. И сейчас их крайне напрягает очередная «серьезная угроза» — сближение России и Ирана на почве поставок оружия из последней в первую. То есть Иран, в свете украинских событий, получил, как минимум, две выигрышные для него возможности. Первая: стать равноправным партнером России (опять же – внешне) из-за поставок ей вооружения и демонстрации своих возможностей на практике. Вторая: выйти со своим вооружением на более широкие, не ограниченные Ближним Востоком, рынки. Но, заметим, Иран – страна непредсказуемая, не всегда одобряющая действия России, конкурирующая с ней (по умолчанию) на нефтегазовом рынке и влиянию в регионе. То, что она не взяла сторону Армении в карабахском конфликте, тоже в глазах Ирана очень подозрительно и довольно опасно.
Не будем гадать, каким будет продолжение ирано-азербайджанских, мягко говоря, недопониманий, и только предположим, что дальнейшее обострение обстановки между двумя странами видится более возможным, нежели невозможным, поскольку проблемы Ирана, как внутренние, так и внешнеполитические, еще долго не будут урегулированы. Но до открытого вооруженного конфликта дело не дойдет, поскольку он не выгоден ни Ирану, ни Азербайджану, ни региону в целом: он непременно станет ареной для еще более ожесточенной борьбы различных сил за влияние в нем, для усиления экстремизма, сепаратизма и распространения неприемлемых для одних, но органичных для других, идеологий.
Таким образом, Ирану сейчас целесообразнее было бы заняться решением внутриполитических проблем, включая установление баланса в стане консерваторов; урегулированием конфликта между правительством и парламентом; нахождением компромисса для прекращения демонстраций, чего откровенно требуют интересы гуманизма и цивилизационные законы. Понятно, что речь не идет об изменении режима (революцию в Иране непременно подавят), а о его смягчении. Как на внутреннем, так и на внешнем треке.
Ирина Джорбенадзе, специально для Minval.az