Темой номер один сегодня стало очередное заявление главы Центробанка Эльмана Рустамова о том, что девальвации не будет. Имеющие горький опыт граждане Азербайджана, уже несколько раз поверившие в эту наживку и попавшие в результате впросак, восприняли заявление главы ЦБ весьма неоднозначно. И вполне вероятно, что в самое ближайшее время снова наступит дефицит валюты в стране, так как граждане резко бросятся в банки – менять манаты на доллары.
Сотрудник «Минвала» обратился с вопросами к эксперту по экономическим вопросам Натику Джафарлы и попросил его поделиться мыслями на этот счет.
Прежде всего, Н. Джафарлы отметил, что экономические процессы в Азербайджане давно уже политизированы. И потому правительство страны и на курс маната смотрит не как на экономический фактор, а как на какой-то символ стабильности.
— Вот уже четыре года именно так смотрят на курс маната, а потому неудивительно, что такие заявления со стороны главы Центрабанка вызывают больше опасений, чем успокоения. Все прекрасно помнят, что за два дня до первой девальвации именно Рустамов выступил по официальному государственному каналу, сказав, что девальвации не будет. Это было 19 февраля. А в ночь с 21 на 22-е девальвация случилась. Граждане страны прекрасно запомнили этот момент. Во-вторых, глава столь серьезной организации как ЦБ как может заранее предсказывать такие моменты? Курс национальной валюты любой страны зависит от множества факторов, и потому заранее делать такое заявление со стороны ЦБ рассчитано на якобы «успокоение людей», потому что последние несколько дней, особенно после того, как начальные цифры бюджета страны были обнародованы, пошло множества разговоров и было много публикаций о том, что девальвация может наступить, потому что для этого есть несколько факторов, которые косвенно указывают на нее. Во-первых, бюджете страны ожидается очень большая нехватка – в районе около 7,5 млрд манатов. Как будет это финансироваться? Есть несколько путей, и один из них – большая приватизация, но я не думаю, что в следующем году правительство сможет начать и в течение года провести большую приватизацию и тем более – завершить, потому что для этого процесса нужно довольно большое количество времени, чтобы подготовиться. Второй вариант – это кредиты. То есть, надо снова брать кредиты у иностранных инвесторов, чтобы профинансировать недостатки бюджета, но это тоже не слишком хороший вариант. Третий путь – снова взять из Нефтяного фонда больше денег. И так Нефтяной фонд в этом году не досчитает приблизительно 5 млрд 200 миллионов манатов, то есть он в этом году израсходовал на 5,2 млрд манатов больше, чем заработал. В следующем году первоначальная цифра приблизительно 4,3-4,5 млрд манатов. То есть опять Нефтяной фонд больше будет тратить, нежели зарабатывать. А таким образом невозможно рассчитывать на то, что этот фонд будет содержать всю страну, потому что такими темпами через несколько лет он может оказаться не в очень хорошем положении и тем более не все деньги сразу можно расходовать: есть еще и другие направления расходов Нефтяного фонда, в том числе и восстановление Карабаха в будущем, в том числе средства в Нефтяном фонде являются гарантом для тех кредитов, которые мы уже взяли у иностранных финансовых институтов. Надо понимать, что Нефтяной фонд – не резиновый, и в любом случае нужно предпринимать определенные шаги для защиты резервов. И одним из таких шагов является девальвация местной валюты.
— Почему девальвация столь необходима на сегодняшний день?
— Потому что национальные валюты соседних с Азербайджаном государств, с которыми наша страна поддерживает огромные экономические связи – Турция, Россия, Грузия, Казахстан, Украина – в течение этого года сильно изменились в курсе, уменьшились в курсе, особенно турецкая лира. А это для вышеуказанных стран стимулирует импорт в Азербайджан. Когда наш манат остается стабильным уже почти 4 года, уже невыгодно начинать производство внутри страны, выгодно импортировать из тех соседних стран, где валюта становится дешевле практически с каждым годом все больше и больше. Данный пример тоже косвенно указывает на то, что девальвация в будущем просто необходима, если мы хотим поднимать местное производство. Такой же путь мы прошли с 2005-20015 гг. В те годы был очень крепкий манат, с неменяющимся стабильным административным курсом. И к чему это привело? Через 10 лет мы вынуждены были три раза пойти на девальвацию. Не два раза, как многие помнят, а именно три раза. Первый раз – 1 манат 5 гяпиков, второй раз – 1 манат 55 гяпиков и в третий раз 1 манат 70 гяпиков, который держится уже почти 4 года. Именно эти критерии, экономические показатели и финансовые нужды страны указывают на то, что девальвация маната просто неизбежна. Но когда это случится – конечно же знает только правительство, которое должно вынести соответствующее решение. К сожалению, у нас в стране экономические факторы не влияют на курс маната, в том числе и потому что у нас нет рынка ценных бумаг, у нас нет валютного рынка, и только административный подход определяет курс маната.
— Почему бы тогда не рассказать – четко и грамотно обо всех этих процессах самому Эльману Рустамову в обращении к народу, например? Почему бы не рассказать, насколько этот процесс неизбежен и какую пользу он может принести? Зачем обманывать, чтобы стать впоследствии «притчей во языцех»?
— Здесь есть один очень важный момент: между институтами власти тоже есть определенная конкуренция и определенное видение проблем. Буквально позавчера, когда обнародовали первоначальные цифры бюджета, как я уже говорил, было сопровождающее объяснение министерства финансов, в котором был абзац, в котором говорилось о рисках девальвации. Риски на манат очень сильно растут. В следующем году они будут расти еще больше. То есть министерство финансов как-то пытается так называемым Эзоповым языком объяснить, что в любом случае этот процесс произойдет. А у Центробанка во всем этом свои интересы, стабильный манат дает ЦБ наращивать свои запасы, потому что Нефтяной фонд – единственный орган, который продает валюту в стране, я имею в виду институционально, в больших количествах. А когда банки не могут покупать или не хватает средств, Нефтяной фонд должен обязательно продать определенную часть валюты, чтобы перевести в манаты, и расплатиться с бюджетом и внебюджетными проектами, которые имеются у них. И когда остается лишняя валюта, ЦБ закупает эту валюту по фиксированному курсу 1манат 70 гяпиков, а это позволяет наращивать запасы ЦБ, сохранять интересы этой организации.
Во время пандемии в этом году мы увидели, что рост валютных запасов ЦБ произошел все-таки (пусть и ненамного). А все потому, что был такой управляемый курс и стабильный, и ЦБ мог планировать свои действия и наращивать свои валютные запасы – пусть и невысокими темпами. Но на самом деле, заявление Рустамова даже где-то настораживает, потому он не может не понимать, что подобным заявление он вызывает обратный эффект. Я думаю, что таким образом он подготавливает общество и страну к тому, что девальвация будет. А если бы он сказал, что, мол, еще посмотрим, может быть когда-нибудь девальвация в стране все же случится, эта необходимость созреет, люди бы не насторожились настолько, как сейчас. И именно поэтому сейчас и СМИ, и соцсети обсуждают заявление Рустамова, так как у всех жива память о его заверениях о невозможности девальвации и обратном его словам процессе. Может быть, исходя из обратного общество подготавливают в грядущей девальвации?
— Как обстоит ситуация в мировой экономике в свете развертывания масштабов пандемии коронавируса?
— Что касается мировых тенденций, то пандемия очень сильно ударила по всей мировой экономике, в том числе и по Азербайджану. Довольно робкие надежды возлагались на успешную вакцинацию, и предполагалось, что уже со следующего года во всяком случае экономическое восстановление мира пойдет по нарастающей. Но есть уже другое мнение, которые вот уже неделю отрабатывают финансовые биржи. Во-первых, вирус мутирует, он уже в Британии, Дании, Африке, и предсказать конкретный маршрут его географии невозможно, так как согласно мнению ученых, он развивается в 70 раз быстрее нежели «старый» COVID-19. Пока неясно, как вакцинация подействует на новый штамм. Во-вторых, темпы вакцинации всего мирового населения могут занять месяцы и даже годы, и это будет на добровольной основе. Это означает, что в любой стране останется очаг заражения, и в любом случае учитывая серьезный уровень заразности этой болезни, эти очаги могут распространяться по миру заново, с новой силой. И потому все старания с вакцинацией пойдут, как говорится, «коту под хвост», потому что все специалисты говорят, что антитела, вырабатываемые организмом вакцинированного человека, сохраняются в течение 4-6 месяцев, а потом при несоблюдении или послаблении карантинных и гигиенических норм наступает повторное заражение. Это очень сложный момент, и потому я не думаю, что следующий год будет легче, чем уходящий. Есть определенный оптимизм, есть робкие надежды, но я не думаю, что следующий год будет более легким.
— 2,2 миллиарда манатов выделено на восстановление Карабаха. Но с учетом того, что освобожденные территории из-за многолетней армянской оккупации находятся в крайне плачевном состоянии, первое что приходит на мысль – в хватит ли этих денег вообще? Ведь многие районы практически стерты с лица земли.
— 2,2 млрд манатов – это деньги, выделенные на следующий год. Это же не означает, что в течение одного года мы восстановим все территории, разрушенные армянскими оккупантами. Это невозможно. Эта сумма выделена на первоначальные нужды: во-первых, на укрепление границ, так как мы отвоевали более 500 километров границ во время Отечественной войны: 127 километров иранской границы и около 400 км армяно-азербайджанской границы. Надо укрепить эти границы, нужно создать инфраструктуру для того, чтобы обеспечить безопасность страны. Далее – очищение территорий от мин: это очень важный вопрос. К сожалению, после заключения перемирия, поле окончания Отечественной войны уже больше 10 человек – как мирных граждан, так и военнослужащих – погибли на минных полях. Нужны огромные средства для очищения территорий от мин – еще раз подчеркиваю этот момент. По некоторым сведениям, около 200 тысяч разным видов мин закопано в освобожденных районах армянскими оккупантами. Затем нужно прокладывать дороги, нужна инфраструктура. Первым делом в следующем году будут заниматься именно инфраструктурными проектами – параллельно с разминированием пойдет укладка дорог. Это очень важно, потому что без этого процесса логистика невозможна. И уже после этого еще больше средств государство будет вынуждено выделить для того, чтобы начать реальное восстановление городов и территорий. Этот процесс займет около 10-ти лет, и плюс десятки миллиардов манатов понадобятся, чтобы полностью закончить процесс.
— Почему мы не видим – во всяком случае, пока – помощи стороны международных институтов в вопросе восстановления освобожденных территорий?
— Во-первых, для этого нужно, чтобы азербайджанское правительство официально обратилось к этим международным институтам. Пока информации об официальном обращении не было. Во-вторых, все эти международные институты, которые могли бы в будущем участвовать в таких проектах, изначально хотят получить очень четкий и прозрачный план направления расходов, предусмотренных кредитами. Это даже могут быть гранты. Почему правительство до сих пор официально не обращаются к международным структурам, которые, в принципе, могут помочь платно разминировать территории – не понимаю. Ведь есть же определенный международный институт, который в виде грантов выделяет средства для очистки от мин. Это было бы огромной финансовой помощью для страны. Но все же я думаю, что в следующем году такие шаги руководством страны будут предприняты, потому что есть заинтересованные международные структуры в этом, но опять таки нужен четкий план действий, и нужны гарантии мира, гарантии, что война не начнется заново. И это – тоже очень важный момент.
Беседовала Яна Мадатова