Весь мир обсуждает последние экономические новости, связанные с резким и неожиданным падением цены нефти марки WTI. Ведь впервые в истории она торговалась по ставке ниже нуля. Стоимость же одного барреля азербайджанской нефти снизилась на 0,85 доллара США и составила 21,3 доллара.
О причинах обнуления цены WTI, о том, как падение цены на нефть скажется на Азербайджане «Минвалу» рассказал экономист Натиг Джафарлы.
— Все мы реально в шоке, так как наблюдаем, по сути, очень редкий феномен: впервые в истории трейдеры платили деньги тем, кто забирал нефть, то есть оплачивали их расходы на транспортировку и содержание нефти. Что же произошло? Давайте разбираться.
Проблема в том, что в марте когда ВОЗ объявила пандемию COVID-19, кроме того, ОПЕК и Россия не смогли договориться, цены начали очень резко падать, и трейдеры по всему миру, в частности, трейдеры из США, занимающиеся фьючерсами на нефть, начали закупать контракты на поставку на май. А почему? Все думали, что в конце концов в мае карантинный режим будет снят, экономика мира постепенно начнет восстанавливаться, что Россия и Саудовская Аравия наконец–таки договорятся о снижении добычи нефти. И поэтому – в преддверии событий — майские цены выросли. Исходя из этих соображений трейдеры начали закупать майские контракты. А вчера (позавчера — ред.) был последний день, когда надо было продавать эти контракты или же надо было по условиям этих контрактов забирать свою нефть из нефтяных терминалов США. А трейдеры, которые занимаются бумажной нефтью – фьючерсами – никогда не занимались физической нефтью, у них нет и быть не может нефтехранилищ. А, согласно условиям контракта, если ты не забираешь свою нефть, то тебе приходится выплачивать огромные штрафы трейдерам. И для того, чтобы избежать штрафных санкций начиная со вчерашнего утра (позавчерашнего — ред.) стали срочно продавать майские фьючерсы на нефть, так как все надежды на то, что в мае мировая экономика снова начнет работать, не оправдались. Ближе к вечеру, когда оставалось всего 2 часа до закрытия торгов, начали продавать в минусовом режиме контракты на май. Физическим покупателям, желающим приобрести нефть, давали эти контракты бесплатно, плюс компенсировали их расходы на транспортировку и хранение нефти. Вчерашний (позавчерашний — ред.) обвал был связан с этим. То есть, те, кто продавали нефть, поняли, что покупатели находятся в ловушке.
Что же касается глобальных трендов мировой экономики и проблем мирового рынка нефти, проблема более глубокая. Проблема в том, что сегодня страны-производители в день производят 100 миллионов баррелей нефти. А потребление нефти в мире упало до 70 миллионов баррелей в день. То есть ежедневно 30 млн баррелей нефти не потребляется, и ее надо куда то девать. Кроме того, все резервуары практически переполнены до отказа. На этом фоне фрахт-аренда нефтяных танкеров выросла почти в 10 раз. Кроме того, непонятно, когда именно пандемия начнет отступать и когда мир начнет открываться. Точных прогнозов нет. И странам – производителям нефти очень сложно сбывать готовый продукт. Они согласны на более низкие цены. И потому уже июньские фьючерсы на торгах выставлены за цену около 20 долларов за баррель, ибо надежда на то, что в июне мировая экономика придет в себя, стремительно тает. Пока мир живет в карантинном режиме, пока 4 миллиарда человек по всему миру остается дома, самолеты не летают, машины не ездят, употребление нефти никак не будет повышено. И, скорее всего, мы еще долгое время будем жить в эпоху очень низких цен на нефть.
Далее: согласно расчетам международных аналитиков в 2015-2016 годах, когда было снижение цен на нефть, в мире было только 350 млн баррелей лишней нефти. Сейчас будет 1,3 млрд баррелей, и это конечно будет давить на цены. Из-за косвенных фактов – в Китае снижено потребления нефти на 20-25%, снижено потребления электричества на 20%. Мы видим, что количество авиаперевозок снижается на 20-30%. И эксперты говорят, что в марте-мае этого года, будет снижение потребления нефти на 10% в мире. То есть, уже не 100 млн баррелей, а 90 млн. И даже в период постпандемии – июне-июле – цены на нефть сразу не поднимутся, потому что при ныне существующих низких расценках на нефть все, кто, как правило, закупает «черное золото», вдоволь запаслись нефтью, у всех есть резервуары с большими запасами, нефтеперерабатывающие заводы заполнены до отказа. Эта нефть будет храниться и не потребляться. В итоге, даже если Китай вернется к уровню потребления до кризисного периода (сейчас Китай потребляет около 14 млн баррелей), и поэтому стране нужно 2 года, чтобы израсходовать до капли все излишки. То есть нарушение спроса из-за пандемии уже произошло, и произвело цепную реакцию, которую уже сложно отследить. Далее, после того, как начнется повышение потребления нефти, из-за полных резервуаров очень долгое время производители нефтяных продуктов будут использовать ту нефть, которую они закупили при низких ценах.
— Скажите, какие экономические прогнозы ожидают Азербайджан, особенно в свете последних событий на рынках «черного золота»?
— Да, конечно же, Азербайджан сильно зависит от нефти: и внешнеэкономические показатели, и ВВП страны. Но бюджетные параметры зависят от Нефтяного фонда, который, несмотря на любую цену на нефть, будет выполнять свои обязательства перед бюджетом. И в этом году бюджет от Нефтяного фонда получит больше 11 млрд манатов. Скорее всего, эта цифра в мае увеличится, так как у бюджета есть определенные проблемы, непредвиденные социальные расходы, в частности 2,5 млрд манатов, о которых правительство объявило в связи с пандемией COVID-19. Этих денег тоже в бюджете нет, и потому Нефтяной фонд, скорее всего, в этом году перечислит в бюджет около 15 млрд манатов для того, чтобы бюджетные параметры были выполнены. То есть, граждане могут не волноваться, что им могут не выплатить зарплаты и пенсии в этом тяжелом для всего мира году. В Азербайджане проблем с этими вопросами пока что нет и вряд ли они предвидятся. Но, тем не менее, макроэкономические показатели по-прежнему будут оставлять желать лучшего. Очень сильно упадет торговый баланс, ВВП, торговое сальдо будет в минусах, очень сильно уменьшатся валютные поступления. И такое положение будет держаться в стране как минимум до конца года. Даже при самом оптимистическом сценарии только в конце года нефть может вырасти до 30-35 долларов за баррель.
— Не кажется ли вам странным тот факт, что несмотря на экономические проблемы, которые принес в страну COVID-19, в Баку по-прежнему ведутся масштабные работы строительно-реставрационного характера? Причем, это госпроекты и проекты эти – многомиллионные. Что это? Пир во время чумы?
— Ничего странного. Все дело в том, что в Азербайджане экономическая модель долгие годы примитивно была построена так, что основным драйвером экономического развития в стране всегда были (и с учетом того, что ситуация не меняется – есть и будут) инвестиционные расходы. То есть из бюджета выделяется огромное количество денег на ремонт и на строительные работы, это создает десятки тысяч рабочих мест, это создает экономическую активность, Все сферы, которые связаны с этим сегментом, тоже начинают развиваться: речь идет о производстве стройматериалов – начиная от щебня и кубиков, и заканчивая цементом или бетоном. Или же те компании, которые занимаются поставкой окон, дверей и ручек для дверей. То есть все эти компании повязаны в госпроектах. И сейчас у правительства очень непростой выбор: если оно откажется от проектов, связанных с ремонтно-строительными работами, это увеличит число безработных. Как видите, это палка о двух концах. И потому из-за примитивности экономической модели в Азербайджане правительство даже если очень сильно захочет, оно не сможет оказаться от большинства проектов, так как этот шаг создаст дополнительные социальные проблемы, в частности, безработицу. Да, скорее всего, в этом году часть проектов будет сокращена, но по плану минимума. А потому этого сокращения особо заметно не будет.
Яна Мадатова