В свете вчерашних чиновничьих разборок на месте схода оползня, вице-премьер Гаджибала Абуталыбов ответил также и на обвинения в том, что он якобы сам продал земли на этой территории в период, когда был главой ИВ города Баку. Вполне естественно, что очередные откровения бывшего мэра Баку не могли не порадовать своей оригинальностью, и, естественно, поэтической одиозностью:
— Во-первых, государственные земли не продают. (Удивил).
— Во-вторых, я уже 3 дня нахожусь на этой территории, встретился с жильцами 11 домов и предупредил их лично, что все эти дома будут снесены. (Кто бы сомневался!).
— В-третьих, если бы я продал эти земли, чего не могло быть, или это сделал бы кто-то другой, то сейчас хоть один из жильцов этих 11-ти домов выразил бы свой протест.(В Азербайджане, по мнению Абуталыбова, протесты – это как позавтракать, легко и просто. Странно, что никто так и не вышел).
— Жильцы заявили бы мне, мол, Гаджибала муаллим, это же вы продали нам эти земли. Но я такого не слышал, потому что ничего подобного не было.(Потому что все жильцы аварийных домов были эвакуированы).
— Эти дома будут снесены без всякой компенсации, потому что местные жители знают, что на этой территории строительство запрещено. Эти дома и так будут разрушены оползнем. (И после хоть трава не расти, а виновных все равно не отыщете.
Далее в своей речи вице-премьер не упустил возможности призвать к совести сотрудников СМИ и даже нагнал мистически-философского туману:
— Я призываю журналистов прислушиваться к своей совести. Не делайте так, чтобы я провел последние годы своей жизни как Лев Толстой – в полном одиночестве. Но я его вытерплю, потому что одиночество – это счастье.
Мы могли бы сказать одну-единственную фразу, используемую журналистами в те моменты, когда нечего сказать — No comment. Но не в данном случае. На самом деле, искренне, от души жаль этого старого, не совсем здорового, пропахшего нафталином в провластных сундуках человека, который каждое утро начинает с посещения кладбища и ведет с духами сакральные беседы, вместо того, чтобы обнимать внуков и читать им сказки где-нибудь в раскидистой тени смоковницы, растущей во дворе роскошной виллы где-нибудь на Абшероне (или не на Абшероне).
Конечно же, приятно было узнать, что вице-премьер знает, кто такой Лев Толстой (хотя и косвенно сравнивает себя с ним), но сразу видно, что знания Г. Абуталыбова в области автобиографии графа весьма посредственны, иначе он был бы в курсе, что Лев Толстой умирал в окружении близких ему людей (хоть их было мало, но они все же были).
И напоследок, штудируя последнюю фразу Г. Абуталыбова, никак нельзя не вспомнить великий роман Маркеса «Сто лет одиночества»: вице-премьер медленно, но верно приближается к этой заветной цифре. А что касается одиночества…. В «Кащенко» имеются и такие палаты.
Вышеупомянутый граф, умирая, сказал журналистам: Хоть я и Лев, но так и не смог разорвать кольца той цепи, которой сковал меня сатана». А что скажет в своем последнем интервью Гаджибала Абуталыбов? Если доживем – услышим.
Яна Мадатова