Собеседник Minval.az — директор Аналитического центра ИМИ МГИМО Андрей Казанцев.
— На днях произошел ужасный теракт во Франции, который стал причиной огромного количества жертв. Ответственность за него взяли на себя террористы ИГИЛ. Бытует мнение, что правительство Франции само спровоцировало данный инцидент. Согласны ли вы с этим мнением?
— Что означает «само спровоцировало»? Франция, конечно, была в состоянии войны с ИГ, наносила по нему воздушные удары. Некоторые критики Франции говорят, что, дескать, ИГ нанесло «ответный удар». Но они неправы. Даже если посмотреть с этой точки зрения, существуют определенные законы войны, закрепленные в международном праве. Террористические акты – это не легитимный способ ведения боевых действий, это преступление, за которое нужно судить. Это еще и морально и религиозно осуждаемые всеми религиями мира действия, так как речь идет просто о массовых убийствах случайных, не имеющих отношения к конфликту, ни в чем не повинных людей. Ислам – это великая религия человечества, и он тоже никогда не призывает убивать невинных. Все ключевые исламские государства мира участвуют в коалиции против ИГ, даже такие террористические организации исламского мира, как Талибан и Аль-Каида, с ним размежевались. ИГ еще раз продемонстрировало, что оно – вне всякой морали, религии и вне рамок закона. Я напомню некоторые другие варварские действия ИГ: взрывы исторических памятников, взятие женщин в сексуальное рабство, жесточайшие убийства перед телекамерами, в том числе, сожжения людей, вырезание им органов, и т.п.. Все абсолютно то же самое относится и к взорванному российскому авиалайнеру. Нельзя оправдывать ИГ на том основании, что оно, дескать, мстило России за участие в войне в Сирии. Какое отношение те туристы, которые летели в самолете, имели к российской операции в Сирии? Никакого. Это просто варварское убийство невинных людей, за которое организаторы терактов, безусловно, должны понести ответственность.
— Не говоря уже о Франции, террористы ИГ ежедневно приносят в жертву огромное количество людей в Сирии. Как вы считаете, какая следующая цель террористов?
— Они совершат следующий теракт там, где это будет легче всего сделать. Абсолютно все страны мира под угрозой. Все важные города мира в списке целей. Террористы, связанные с ИГ, похожи в этом плане на злодеев из голливудских фильмов, которые хотят уничтожить мир. Кто знает идеологию ИГ, понимает – его задача приблизить конец мира. При этом превратной трактовке подвергается один из хадисов пророка Мухаммеда о конце света. Наибольшая угроза — для тех стран, из которых происходит основное количество завербованных в ИГ боевиков-террористов. Среди этих стран арабские государства, некоторые европейские страны (Франция, Германия, Великобритания, Бельгия, Швеция, Австрия), постсоветские страны Центральной Азии и Россия (по данным ФСБ в России было завербовано 2400 боевиков).
— Что должно произойти, чтобы страны, наконец, смогли ликвидировать их?
— Думаю, что последние теракты переполнили чашу терпения всех государств мира, и операции против ИГ будут резко активизированы. Проблема в том, что пока ни одна страна мира (кроме Ирана, который де-факто уже воюет в Сирии) не готова к серьезной наземной операции в Сирии и Ираке. Но, возможно, что ИГ удастся победить путем консолидации всех здоровых сил в этих странах, а также путем активизации бомбардировок (теперь уже и нефтяные караваны, скажем, начали бомбить, чего раньше не делали), использования небольших групп спецподразделений и пресечения финансирования ИГ. Если нет, то встанет вопрос о наземной операции, и к ней могут подтолкнуть новые теракты.
— ИГИЛовцы уже начали угрожать России, каким еще странам СНГ стоит быть бдительнее?
— Я уже упоминал, что на постсоветском пространстве наибольшее число завербованных и воюющих на стороне ИГ в Сирии и Ираке боевиков из России (это, в основном, выходцы с Северного Кавказа) и стран Центральной Азии (наибольшее число – в Узбекистане, Туркменистане и Кыргызстане). Но и в случае Европы часто их террористы – это, на самом деле, наши террористы. Вот, скажем, Австрия относится к числу тех стран Европы, где наибольшее число боевиков-террористов в ИГ на 1 млн. жителей. Но среди этих террористов основная группа – это чеченцы, якобы, беженцы из России, неосмотрительно принятые Австрией в больших количествах. На Южном Кавказе есть свои кризисные точки с точки зрения вербовки, это, скажем, Панкисское ущелье в Грузии, где живут чеченцы, некоторые села вдоль границы с Азербайджаном. Что касается Азербайджана, то ваша страна находится в таком своеобразном «кольце» террористов. С севера – Северный Кавказ, где идет активная вербовка террористов, с запада – Грузия, где в ряде национальных районов она тоже активна, на востоке, через Каспий, – Центральная Азия и Афганистан, где все совсем плохо, а на юге – Ближний и Средний Восток, где все тоже очень плохо. Так что азербайджанским спецслужбам расслабляться не приходится.
— Как вы считаете, сможет ли сегодня президент России преодолеть террористов ИГИЛ или все-таки у главы российского государства в Сирии другая цель?
— После официального признания катастрофы над Синаем терактом, Россия резко активизировала свою военную операцию в Сирии, к ней привлечены даже самолеты дальней авиации, что очень дорого. Кроме того, резко активизировалось международное сотрудничество, прежде всего, с Западом. В этом плане, как говорится в России: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Так что теперь дела у ИГ пойдут совсем плохо, и заслуженно.
— В целом, каким вы видите решение Сирийского кризиса?
— Разногласия великих держав по этому поводу сохраняются. Важно, что борьба с терроризмом объединяет сейчас Россию и Запад, многие западные страны теперь согласны с тем, чтобы Асад остался на переходный период. Кремль ведь тоже не требует, чтобы Асад остался любой ценой. Он просто предлагает учесть позицию и тех групп, что поддерживают правительство Асада, а это, например, алавиты. На этой основе идет сближение позиций и, возможно, что оно приведет, в конечном итоге, к позитивным результатам.
— Хотелось бы перейти к Карабахскому конфликту, вокруг которого все еще остается напряженная ситуация. Накануне глава МИД России Сергей Лавров находился в Ереване. Армянские СМИ писали, что он приехал «сдавать» Карабах Азербайджану. Как вы считаете, действительно ли Россия решила надавить на Армению для решения армяно-азербайджанского конфликта?
— Знаете, некоторые комментаторы карабахского конфликта очень склонны к преувеличениям. На позицию Москвы относительно этого конфликта влияет огромное количество факторов, и отказаться от какого-либо момента из своих принципиальных позиций она просто объективно не может. Принципиальной позицией Кремля является сохранение одновременно хороших отношений и с Баку, и с Ереваном. Некоторые новые факторы в треугольнике отношений между Азербайджаном, Россией и Арменией, действительно, появились. Это, в частности, ухудшение отношений между Азербайджаном и ЕС и, соответственно, сближение с Россией. Но пока преждевременно судить, насколько далеко зайдет эта тенденция.
— Продолжая обсуждение визита Лаврова в Ереван, хотелось бы затронуть российско-армянскую единую систему ПВО, которая представляет собой эффективную защиту армянского воздушного пространства. Можно ли расценивать российско-армянскую противовоздушную оборону как угрозу нашей стране?
— Нет, неоднократно заявлялось (и даже самой армянской стороной), что гарантии безопасности Армении и в рамках ОДКБ, и в рамках двусторонних договоренностей Армении относятся к потенциальному конфликту Армении и Турции, а вовсе не к армяно-азербайджанскому конфликту… Ну сами подумайте, в логике вашего вопроса получилось бы, что Россия бы поставляла оружие в таких количествах Азербайджану в рамках стратегического партнерства между Баку и Москвой и одновременно тратилась бы на оборону Армении от своего же собственного оружия?
— Как вы думаете, какой позиции сегодня придерживается Кремль: проармянской или проазербаджанской?
— Знаете, как плавали раньше, когда не было еще двигателей внутреннего сгорания, парусные корабли против ветра? Они лавировали, то вправо, то влево. Если сравнить встречный ветер с той объективно тяжелой ситуацией на Южном Кавказе, с которой имеет дело Москва, то и ей приходится определенным образом лавировать. Важно, что у России есть определенные базовые установки относительно политики на Южном Кавказе, а это – сохранение партнерства со всеми сторонами карабахского конфликта и помощь в его разрешении путем взаимного диалога. Жаль только, что в последнее время на посредничество у России мало времени. Раньше был период, когда Кремль действовал в направлении поиска мира очень активно.
Д.АЛЕКПЕР.